Книга Инстинкт убийцы, страница 52 – Дженнифер Линн Барнс

Охранник провел нас по коридору. Агент Стерлинг вытащила телефон.

– Я могу отвести вас в комнату для посетителей, – предложил охранник, – или вы можете подождать в служебной зоне.

Кому бы Стерлинг ни звонила, этот человек не отвечал. Она обратила внимание на охранника.

– Мистер… – Она сделала паузу, ожидая, пока он подскажет свою фамилию.

– Веббер, – ответил тот.

– Мистер Веббер, есть некоторая причина, по которой вашего коллегу попросили встретить агента Бриггса у служебного входа. Есть некоторая причина, по которой агент Бриггс не встречается с Дэниелом Реддингом в комнате для посетителей. Это конфиденциальное дело, и доступ к информации о нем ограничен. Так что никому не следует знать, что ФБР было здесь для встречи с Реддингом.

Тюремщики в этих стенах воплощали власть, и Веббер явно наслаждался этим фактом. Ему не нравились напоминания о том, что Стерлинг из ФБР. Она ему не нравилась. Ему не нравилось оказываться подчиненным. И ему определенно не нравился Дин. И Реддинг. И я. Это ничем хорошим не закончится.

– Если вы не можете нам предоставить безопасное и защищенное место для ожидания, – продолжала агент Стерлинг, – я советую вам связаться с начальством и…

– Безопасное и защищенное? – переспросил охранник, настолько послушно и вежливо, что у меня по спине пробежал холодок. – Чего ж вы раньше не сказали?

Мы оказались в комнате для наблюдения. По другую сторону полупрозрачного зеркала агент Бриггс и Дин сидели напротив темноволосого человека с черными глазами – с глазами Дина.

Мне не следует здесь находиться. Мне не следует это видеть.

Но из-за охранника, которому хотелось самоутвердиться, я оказалась здесь. Дин и его отец сидели молча, и я невольно задумалась: как долго они уже сидят здесь, глядя друг на друга? Что мы пропустили?

Стерлинг неотрывно смотрела на Реддинга.

Отец Дина был некрупного телосложения, легкая улыбка освежала его непримечательное лицо, он выглядел как тот, кто контролирует ситуацию. Темные густые волосы аккуратно причесаны, на подбородке и щеках легкая щетина.

– Расскажи мне о письмах. – Дин произнес это не как вопрос или просьбу. Какой бы разговор ни происходил между ними до того, как мы пришли, сейчас Дин сосредоточился на своей задаче: получить нужную информацию и убраться отсюда.

– Какие письма? – дружелюбно спросил его отец. – Те, в которых меня осыпают проклятьями? Те, в которых семьи описывают свой путь к прощению? Те, в которых мне предлагают руку и сердце?

– Письма от профессора, – ответил Дин, – который пишет книгу.

– Ах, – сказал Реддинг. – Фогль, полагаю? Густая копна волос, глубокий проникновенный взгляд, чересчур восторгается Ницше?

– Значит, он приходил. – Театральная манера отца, похоже, на Дина не действовала. – Что он у тебя спрашивал?

– Есть только два вопроса, Дин, ты же знаешь. – Реддинг довольно улыбнулся. – «Почему?» и «Как?»

– И что за человек этот профессор? – продолжал Дин. – Что его больше интересует – «Почему?» или «Как?»?

– Немного того, немного этого. – Реддинг наклонился вперед. – А с чего вдруг так заинтересовались моим коллегой? Боитесь, что он неправильно что-то о вас напишет, когда будет рассказывать мою историю?

– Нет никакой истории.

– Моя история – ваша история. – В глазах Реддинга появился странный свет, но он сумел скрыть его и продолжил говорить более сдержанно. – Если вы хотите знать, что профессор пишет и на что он способен, сами его спросите.