Онлайн книга «Дохлый таксидермист»
|
Мария Самтенко Дохлый таксидермист Пролог День, когда умер Евгений Петров «ПОХОРОНЫ ИЛЬФА И ПЕТРОВА. Второго июля 1942 года трагически ушли из жизни авторы советских сатирических романов „12 стульев“, „Золотой теленок“ и книги „Одноэтажная Америка“ Илья Ильф и Евгений Петров. Драматическая авиакатастрофа унесла жизни талантливых литераторов. У писателей остались две вдовы и трое детей. Похороны пройдут в с. Маньково-Калитвенское Ростовской области РСФСР СМ, после чего Ильфа и Петрова отправят в Ростовский распределительный центр Минсмерти. Запрос редакции о торжественной встрече писателей отклонен по причине военного времени. Дружно пожелаем Ильфу и Петрову новых свершений!» «Вы только взгляните на эту вырезку, Миша! Меня опять похоронили вместе с Петровым! „Ставка“ совершенно не проверяет информацию. Когда я умер в тридцать седьмом, газеты тоже писали „смерть Ильфа и Петрова“, так что похорон у нас теперь вдвое больше, чем нужно. А фотография? Они же опять напечатали ту самую фотокарточку из поездки в Америку, на которой я с режиссером Рубеном Мамуляном! Не понимаю, за что Мамуляну так достается, но некролог на Петрова у нас теперь без Петрова. Я взял газету для Жени, он будет смеяться». 02.07.1942. Москва, сарай где-то в частном секторе. Имя: данные изъяты. Мы хватаем товарища Ульянова на конспиративной квартире. У него их много, две или три — привычка из старого мира. Оглушаем, везем в мой старый деревянный сарай, раздеваем, привязываем к железному столу с канавками для стока крови, ставим капельницу с хлороформом. В сарае сыро и неуютно. Провода свешиваются с потолка, лампочка висит криво, стену украшает плакат с надписью на красном фоне «ГОЭЛРО: План электрификации всей страны». Я его вешал, когда свет проводил — план выполнен, так сказать. Хорошо, что выбрал плакат без Ленина с указующим перстом, а то два вождя мирового пролетариата в одном сарае это чересчур. Мне и перед одним неловко, если честно. — Второй раз умирать не страшно, Владимир Ильич, — бубнит из-под маски мой наниматель. Мы с ним сошлись с полгода назад на почве интереса к таксидермии. Потом оказалось, что он очень любит аккуратно шантажировать новых знакомых их маленькими грешками. Скрывая при этом свое настоящее имя и род занятий. А еще он обожает предлагать оригинальную подработку. «Ты никогда не пробовал потрошить кого-нибудь заживо?». Нет. Никогда. «Только тебе нужно будет закрыть лицо. Придумал! Наденешь на голову картофельный мешок с прорезями для глаз. И не смотри на меня такими глазами, это не шутка». Надел. Вот, пожалуйста: мясницкий фартук поверх халата и дырявый картофельный мешок на голове. И вид у меня, наверно, как у маньяка, потому что в глазах у привязанного к столу Ленина плещется тщательно скрываемый страх. Но разговаривать с нами, просить пощады товарищ Ульянов, видимо, считает ниже своего достоинства. А, может, он просто понимает в этой истории больше, чем я? — Не беспокойтесь, товарищ вождь, мы того, аккуратно, — смущенно отворачиваюсь к самодельному стеллажу в поисках чистой ветоши. — По крайней мере, вы умрете быстрее, чем в прошлый раз. Начальство за спиной фыркает и бухтит что-то про идиотов. Которые мало того что ведут себя с будущим трупом как комсомолка на первом свидании, так еще и обещают невесть чего. |