Книга Истинные (не) изменяют в марте, страница 103 – Мария Самтенко

Кейндагелю, по крайней мере, впечатлений хватает.

– Ничего себе! – выдает дорогой соседушка, чуть проморгавшись от такой картины. – А я еще думаю, почему эти ваши суды!..

О, так он решил предъявить Гейдену Аурусу претензии за то, что тот не стал выслушивать его ценные замечания на судебном процессе по продлению предварительного следствия по моему делу? Надо же! Интересно, на какой результат рассчитывает сосед? Что судью совесть замучает?

Но нет, видимо, наглости не хватает. Все, что позволяет себе Кейндагель, это пробубнить себе под нос «я так и знал, что у вас все куплено!».

– Нет, когда «куплено», это по-другому, – зачем-то начинаю объяснять я.

– С вашего разрешения, я не буду это комментировать, – бесстрастно замечает судья.

Вот как? Он специально так ответил, чтобы ничего не опровергнуть и не подтвердить? С трудом сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться, а то Кейндагель уже там всего напридумывал.

Так, надо срочно вернуться к основной теме разговора, а то соседушка того и гляди вторую бровь оторвет. Кстати, он до сих пор в одной. Может, на самом деле Кейндагель пришел за деталями паричка? Так сказал бы сразу, без экивоков и оскорблений. Или он так не может?

Оглядываюсь в поисках рыжего помощника. Ага, на месте, стоит у двери, смотрит то на меня, то на соседа. С ужасом, разумеется, как же иначе.

– Джади, сбегай на кухню и найди там масло для соседа, – распоряжаюсь я. – Господин Кейндагель, я же знаю, что масло для лампы проще взять в ближайшей лавке. Если пришли за бровью, так и скажите.

Соседушка вздыхает:

– Марианна…

– Госпожа Марианна, – холодно поправляет судья.

Кейндагель бросает на него неприязненный взгляд и продолжает:

– Госпожа Марианна, верните, пожалуйста, бровь. Этот комплект очень дорогой. И если с потерей усов я уже смирился, то брови все же нужны!

– Она в сейфе, сейчас схожу, – вздыхаю я. – Только пообещайте, что после этого вы от меня отделаетесь,

– Не могу ничего обещать! – кричит вслед Кейндагель. – Вы слишком очаровательны!..

Я чуть не сбиваюсь с шага от этого внезапного комплимента. Может, ему посоветовать какие-нибудь курсы изящных манер? Матушку-настоятельницу, что ли, уговорить открыть такие на базе сиротского приюта? У меня, вот, уже несколько кандидатов готовы. Двое из них даже у меня в холле!

Открываю сейф, достаю бровь и торжественно несу ее владельцу со словами:

– Вот, прошу. Забирайте свою растительность.

На этом прекрасном месте возвращается Джади с маслом для лампы, и сосед ретируется. Как будто чувствует, что я хочу устроить этим двоим очную ставку! Вот руки чешутся.

Гейден Аурус провожает соседушку взглядом и поворачивается ко мне:

– Сначала усы, теперь брови. Госпожа Марианна, вы что, решили начать расчленять этого типа заживо?

– Ничего подобного! – вспыхиваю я под взглядом судьи. – Вы зачем тут бродите с температурой и черепно-мозговой травмой? Сейчас еще будете врать, что вам лучше?

– Мне лучше.

– Ну вот! О том и речь!

Всплескиваю руками и вижу, как ухмыляется стоящий возле кухни Джади. Но осторожно, так, чтобы Гейден не увидел – только я. Собственно, он очень зря так делает. Этого достаточно, чтобы я кое о чем вспомнила.

– Господин Гейден, у меня к вам будет небольшая просьба. Пойдемте в кабинет.

Мы с судьей заходим в кабинет старого хозяина приюта, тот самый, где изредка до сих пор происходит чертовщина. Я высовываюсь в коридор, убеждаясь, что никто рыжий и бестолковый нас не подслушивает, и вполголоса говорю, что хочу посмотреть материалы судебного дела насчет нашего Джади. Если, конечно, это возможно.