Книга Истинные (не) изменяют в марте, страница 101 – Мария Самтенко

– Что не так? Господин Гейден сам попросил с ним посидеть.

Ага, и еще солнышком назвал. Правда, Реналя, а не меня. Только наш храбрый Джади точно не станет будить судью, чтобы сверить наши с ним показания.

– Ужасно, – ворчит карманник. – Сначала вытащи его из сугроба, обогрей, всю ночь рядом просиди, потом ветеринара с доставкой притащи, а теперь еще и за руку держать! Что дальше? Положишь его к себе в постель? Я бы еще понял, если бы тебя за это помиловали, так ведь он взял отвод! То есть именно как судья этот человек тебе бесполезен. Так что…

Он замолкает, понимая, что увлекся.

– Джади, я тебя сначала прибью, а потом отправлю чистить лотки, – предупреждаю я. – И, кстати, ближайшие четыре часа будет твоя очередь сидеть у постели господина судьи и держать его за руку, если он того пожелает. А я пока схожу в город и вызову господина Дагеля.

Петрикор Дагель, конечно же, на работе, и он приходит в ужас от случившегося с судьей. Сразу хватает верхнюю одежду и говорит, что поедет в приют немедленно, и привезет нормального врача взамен нашего ветеринара. И вообще, не дело, что судья будет валяться в приюте с воспалением легких, его надо в больницу.

– По правде говоря, у нас очень приличный ветеринар, – смущенно говорю я. – Он даже немного маг. А специалиста по артефактам у вас нет? А то…

И я рассказываю про странный осколок кристалла, который сейчас лежит у меня в сейфе. И еще немного про то, как случайно подслушала беседу судьи с семейным врачом в тот день, когда ему стало плохо на работе.

– Я хотел прийти в тот раз, но Гейден не стал со мной разговаривать, – хмуро говорит Дагель. – Сказал, что все хорошо, и отправил. Надо было настоять в тот раз.

Невольно вспоминается их размолвка с моривилльским судьей, а еще – подслушанная беседа с Натаниэлем Аурусом. Зато в списке тех, кому доверяет судья, Петрикор Дагель под третьим почетным номером, о чем я ему и говорю. Вот только вижу, что следователя это не радует – переживает.

Мы выходим на улицу вместе: решено, что Дагель подвезет меня до особняка Аурусов, а сам поедет за врачом и в приют. А я потом еще и в мэрию забегу, известить своего непосредственного руководителя о случившемся.

Дагель подвозит меня по едва-едва расчищенной от снега дороге – надо же, март, а погода как в феврале! – и говорит на прощание:

– Если Гейдена все же отправят в больницу, я очень прошу вас там не появляться. Ему и без того светит дисциплинарный комитет из-за бала. А тут ситуация только усугубится.

– Все так серьезно?

– Судейская этика, – отвечает Дагель, снова запрыгивая на козлы. – Хорошо, додумался заранее отвод взять.

Занятное совпадение: они с Джади параллельно говорят об отводах. Только наш рыжий балбес на юриста не тянет как-то. Да и вообще, что я о нем знаю? Ну, кроме судимости и длинного языка?

Только то, что он сам рассказал.

Но думать о Джади пока некогда – я спешно стучусь в двери особняка Аурусов. У меня по плану: поймать Айка, его жену или одну из тетушек и избежать встречи с Реналем. Здесь улыбается удача: оказывается, что Айк как раз дома, а бывший жених поехал – куда бы вы думали! – искать дядю в овраге под мостом. С утра, как только рассвело. Ну и до сих пор ищет, разумеется. Снег роет.

– Реналь вчера вернулся поздно ночью, сказал, что они с Гейденом попали в аварию, – рассказывает старый слуга после всех полагающихся по этому поводу охов и ахов. – Мальчик ужасно замерз и исцарапался об кусты. Шел домой пешком, лошадь убежала вместе с повозкой. Брел по снегу несколько часов! Он думал, Гейден уже дома!