Книга Истинные (не) изменяют в марте, страница 98 – Мария Самтенко

Судья наклоняет голову в знак согласия и молча гладит кота. Пожалуй, я его понимаю – это слишком странный разговор для нас двоих. Да и к тому же с котиками.

Кот ворочается на груди у Гейдена Ауруса и спрыгивает, и судья снова хватается за сердце. Но быстро затихает, откинувшись на подушку.

Тут я уже решаю посмотреть, что с ним. У нас коты не так много весят, чтобы вызвать сердечный приступ. Может, Месяц его случайно оцарапал?

Судья не мешает – стоит коту спрыгнуть, он снова соскальзывает в полузабытье. Я подхожу, сдвигаю одеяло с груди спящего, расстегиваю старую рубашку, оставшуюся от прежнего хозяина приюта. С виду ничего такого, не считая свежего шрама – как раз возле сердца.

Только проблема в том, что, когда я обрабатывала царапины, этого шрама не было. Может, судью задел кот? Да нет, быть не может.

Задумчиво прикасаюсь к шраму – и Гейден Аурус вздрагивает. Морщится и снова распахивает глаза. С губ срывается тихий, болезненный вздох.

– Ох, простите, я просто подумала... – бормочу я, пытаясь отдернуть руку... но не успеваю, потому что судья кладет ладонь поверх моих пальцев.

Что это? Рефлекторная попытка уменьшить боль или безмолвная просьба не убирать руку? Если так, то пожалуйста. Я могу хоть всю ночь так лежать... или нет? Почему мне кажется, что под пальцами что-то ледяное? И... острое?

Лед?

Может, поэтому кот и не стал лежать на груди у нашего гостя? Почувствовал дискомфорт и ушел?

Хочется убрать руку и посмотреть, что там, но останавливает понимание, что я опять ничего не увижу – лишь причиню новую боль Гейдену Аурусу. Он так и лежит, распахнув глаза и прижимая мою ладонь к своей груди.

И кажется, что лед под моими пальцами тает и обращается влагой.

– Господин Гейден, с вами все хорошо? Я могу помочь?

Бесполезно. Судья явно не в адекватном состоянии. Его глаза широко раскрыты, но кажутся пустыми, а тело вздрагивает. Кажется, что всего мышцы разом напрягаются, болезненная судорога едва не сбрасывает его с кровати... но спустя миг все проходит.

А под моими пальцами вдруг оказывается какой-то посторонний предмет.

Сжимаю кулак, вытаскиваю руку из-под расслабленно лежащих поверх пальцев Гейдена Ауруса – кажется, после пережитого приступа он потерял сознание – и принимаюсь рассматривать что-то, похожее на... обломок кристалла?

Очень странно. Что это такое вообще? Тормошу судью, чтобы он объяснил, но бесполезно – тот вытянулся на постели и ни на что не реагирует. Но дыхание ровное и выглядит он не так жутко. Заснул?

В итоге я встаю, уношу подозрительный обломок в кабинет и запираю в сейфе.

Потом возвращаюсь, проверяю пульс с дыханием у судьи, и, убедившись, что все в порядке, заползаю под одеяло и прижимаюсь к его боку. Свет решаю не гасить, а то мало ли что. Ну все, вот теперь хорошо.

Последнее, что я замечаю, прежде чем погрузиться в сон – подсохшие дорожки от слез на щеках у моривилльского судьи.

Сбылась мечта Виолетты – Гейден Аурус у меня в приюте!

И я даже провожу с ним ночь – правда, не в романтическом смысле, а как сиделка. Примерно полночи – свернувшись в кресле, еще полночи – на постели, иногда даже обнимая судью. Надеюсь, он этого не запомнил, как и мои шутки насчет «отомстить Реналю». Вполне вероятно, что нет, потому что после всех вчерашних событий у Гейдена Ауруса температура под сорок, озноб и нехороший кашель, почти до проблем с дыханием.