Книга Истинные (не) изменяют в марте, страница 13 – Мария Самтенко

– Вам известно, что это?

Мотаю головой.

– Да выйдете же вы оттуда, так совершенно невозможно разговаривать! – с раздражением произносит судья. – Вам известно, кто внес залог?

Снова мотаю головой, и, взяв себя в руки, отвечаю:

– Нет! Но клянусь, я не изменяла Реналю…

– Не желаю об этом слышать! – перебивает судья.

На подгибающихся ногах выхожу из клетки для подсудимых, и, пройдя мимо седого и выпрямившегося в струнку секретаря судебного заседания, хватаю протянутый судьей конверт.

Мелькнувшая мысль, что это чуть ли не самая короткая дистанция за все время знакомства с этим неприятным типом – а ведь он старался избегать меня даже когда я была невестой его племянника! – заставляет меня вздрогнуть и резко шагнуть назад.

Рассматриваю конверт: самый обычный, из тонкой светло-коричневой бумаги. Почтового штемпеля на нем нет, как и адреса, зато указано мое имя и стоит пометка «лично в руки».

– За час до судебного заседания мне передали конверт с банковским чеком о внесении залога, вот этим конвертом для вас и сопроводительным письмом от мецената, пожелавшего остаться анонимным. Вы не знаете, кто бы это мог быть? Нет? В любом случае, это просто возмутительно! – качает головой Гейден Аурус. – Использовать суд для передачи личной корреспонденции! Единственное, что меня утешает, это перспектива пополнить городской бюджет за счет вашего залога.

– Но ведь залог возвращается, если человек невиновен…

– Вот именно, – холодно произносит судья. – Всего хорошего, госпожа Марианна.

Мои щеки вспыхивают, дыхание перехватывает от обиды, но дядя Реналя уже не смотрит в мою сторону – берет со стола папку и выходит из зала.

– Лютует после вчерашнего, – сочувственно говорит мне секретарь. – Но не берите в голову. Господин Гейден терпеть не может, когда его личные интересы пересекаются с общественными. Он не станет специально вам пакостить.

Ага, как же! Пакостить, может и не станет, а давить и угрожать – запросто. Стоит только вспомнить вчерашний визит на мой допрос! А сегодняшнее представление? Гейден Аурус уже за час до суда знал, что за меня внесли залог, но все равно устроил этот цирк с опросом следователя.

Зачем? Хотел порадовать Реналя? Но ведь для бывшего жениха новость о залоге оказалась неожиданной. А, может, Гейден Аурус смолчал, чтобы проверить мою реакцию? Поди знай! Душа этого типа – потемки. За время брака с Реналем мне так и не удалось найти подход к его дяде. Единственный успех – это то, что пренебрежение к девчонке из сиротского приюта сменилось холодной вежливостью.

Теперь не осталось и вежливости.

Смущенно улыбаюсь секретарю и дрожащими пальцами открываю конверт. Надо бы тоже выйти в коридор, но я ужасно не хочу лишний раз натыкаться на моривилльского судью, поэтому решаю дать ему фору. Пусть отойдет подальше.

Достаю из конверта аккуратно сложенный лист плотной белой бумаги и читаю:

«Госпожа Марианна, это первое и последнее письмо, которое вы от меня получите.

Вчера я имел честь присутствовать на вашей свадьбе. Мне не понравилось то, что там произошло. Даже если вы действительно виноваты в том, в чем вас обвиняют, я считаю подобное обращение с женщиной недопустимым.

Сиротский приют не сможет собрать столько денег, чтобы внести за вас залог до суда, поэтому это сделаю я. Если вы не виновны, используйте это время, чтобы оправдаться, а если виновны – чтобы покаяться.