Книга Примум. Книга 3, страница 70 – Татьяна Герцик

Амелия, откровенно радующаяся гибели ненавистного кузена, подошла почти вплотную к колокольне и потрясла кулаком, глядя вверх.

– Так тебе, мерзкий грубиян! И твою шлюшку-подружку я тоже отправлю на тот свет! И вас… – она обвела сумасшедшим взглядом в ужасе глядящих на нее людей, но дальше ничего сказать не успела.

Огонь подточил балки, на которых висели колокола. Крайний из них, самый большой, тот, что оказался невольным виновником пожара, оторвавшись, ударился о стену колокольни, отскочил и упал вниз, прямо на дико хохочущую женщину, раздавив ее в лепешку.

Наступила пораженная тишина. И в этой тишине на площадь ворвался Феррео на своей Агфе.

– Что здесь случилось? – спрыгнув, спросил он у державшего на руках Фелицию Роуэна.

– Эта сумасшедшая стерва устроила пожар, – Роуэн с надеждой подошел к королю. – Пострадала матушка настоятельница.

Феррео молча положил руку на голову Фелиции. Ее раны тут же затянулись, обожженная кожа приобрела здоровый цвет, и она смогла вздохнуть полной грудью.

– Как хорошо, что вы еще не уехали, ваше величество, – Роуэн благодарно склонил голову. – Не то бы…

– Я себя хорошо чувствую, Роуэн, отпусти меня, пожалуйста, – тихо попросила его настоятельница.

Он медленно, отчаянно не желая выпускать ее из рук, поставил на ноги. Подбежавшая сестра Инэз закутала настоятельницу в длинный плащ, скрывая обгорелые дыры на одежде, и увела за собой. Роуэн обездолено посмотрел им вслед.

– Погиб граф Контрарио, – тихо произнес он. – Я приехал слишком поздно, единственное, что успел – натянуть одеяло под колокольней. Он сумел сбросить Фелицию так, что она не ударилась об стену, но сам спрыгнуть не успел, перекрытия рухнули.

– Не скажу, что сильно скорблю о его кончине, – Феррео чуть принахмурился, – но, по крайней мере, погиб он достойно. И да, нам всем повезло, что я подоспел вовремя. К вечеру Фелиция бы скончалась. С такими ожогами не живут.

Роуэн побледнел и напрасно пытался вздохнуть. Король с сочувствием посмотрел на него и приложил ладонь ему ко лбу. Роуэн встряхнулся и задышал нормально.

– Не стоит переживать, ведь все обошлось, – спокойно заметил Феррео. – Но кто тут так орал?

– Амелия Паккат, – с ненавистью пояснил Роуэн. – Вот уж чьей смерти я откровенно рад. Отвратительная бабенка.

Феррео пожал плечами и промолчал. Он мало знал о делишках Амелии и относился к ней безразлично. Посмотрел по сторонам. Колокольня прогорела полностью, упавшие с нее колокола валялись на земле. Некоторые раскололись, но большинство были целы.

Над ними, как над малыми детьми, причитал низкорослый человечек, вытирающий ладонями безостановочно текущие слезы.

– Это кто? – Феррео направился к беспокойно втягивающей ноздрями воздух Агфе, ей претил стоявший в воздухе запах пожарища.

– Местный звонарь. Для него разбившиеся колокола – настоящее горе.

– В этом я пока помочь не могу, это все потом, – Феррео вскочил на кобылку, повернул к выходу из монастыря. – До встречи и будьте осторожнее!

Он ускакал, а одна из монахинь, опомнившись, воскликнула:

– Это же был наш король!

Забыв о пожаре и настоятельнице, все зашумели, удивляясь и восторгаясь. Роуэн пошел к домику настоятельницы, с горькой усмешкой думая, что еще недавно те же монахини что было сил ругали Ферруна за его безобразную манеру забирать себе все, что приглянется.