Книга Ее свирепые звери. Начало, страница 23 – Э. П. Бали

Я удивленно поднимаю на него взгляд, но его глаза закрыты. Я пользуюсь возможностью, чтобы посмотреть на его совершенное, суровое лицо. Вершина моих бедер начинает пульсировать.

Прочищая горло, я говорю:

— Это, хм… «Поцелуй Херши».

Его глаза распахиваются, ореховые радужки не более чем расширенные зрачки.

— Да, Лия, я приму от тебя поцелуй.

Я искренне надеюсь, что в этом подземелье действительно нет слежки, как сказал мне Ксандер в тот первый день, потому что я наклоняюсь вперед, становясь на колени, и передаю ему маленькую шоколадку, завернутую в фольгу. Я стараюсь передать её ему так, чтобы наши пальцы не соприкоснулись.

— Они вас кормят? — спрашиваю я, глядя на Ксандера позади меня.

— Иногда.

Дикарь аккуратно разворачивает фольгу своими большими пальцами, уголок за уголком, как будто пытается растянуть удовольствие от ее распаковки. Я мгновение смотрю на него, прежде чем снова перевожу взгляд на дракона.

Я боюсь спрашивать, но, черт возьми, ты живешь только один раз, верно? А этим мужчинам, похоже, не помешало бы немного доброты.

— Я могу положить конфету тебе в рот, если хочешь, эм… Ксандер?

Дракон мгновение молчит, прежде чем ответить с вызовом:

— Тогда вперёд, птенчик. Насколько хорош у тебя прицел?

Краснея от ласкового обращения, которое использует к крылатым детям, я не говорю ему, что мой прицел такой себе. Я поднимаюсь на ноги, разворачиваю вторую шоколадку из фольги и снова заворачиваю ее в один из своих фирменных щитов.

Я сильна в своей вторичной силе, исцелении, но еще лучше я владею щитами.

Я делаю вид, что подбрасываю шоколадку в рот Ксандеру, но на самом деле я просто очень быстро левитирую ее к нему. Он немного смещается, чтобы поймать ее, но она попадает в цель. Как только шоколад оказывается у него во рту, он замирает. Высший хищник замирает.

И я знаю, что он почувствовал пузырь оболочки, которым я окружила шоколад.

Он думает, что я орел из-за моей силы целителя. Это байка, которую мы плетем всю мою жизнь. У меня не должно быть такой дополнительной магии. Это неизвестная способность для любого вида зверей.

Это был глупый, глупый риск, но он — заключенный. Кому он собирается рассказать? И кто ему поверит?

Я поспешно удаляюсь, и, к моему облегчению, он ничего не говорит. Третья шоколадка у меня в руке, и я оглядываюсь на Дикаря. Волк полностью сосредоточен на своем шоколаде, и я вижу, что он откусил лишь крошечные кусочки с уголков.

Мое сердце немного сжимается от грусти.

— Как ты думаешь, твой брат возьмет одну?

— Кто, Коса? — спрашивает он, обводя взглядом подземелье. — Не-а, в последнее время он ест только сырую рыбу.

— Ах, точно.

Итак, акула немного больше, чем просто дикий. Я сажусь, чтобы приступить к работе, и по моей коже бегут мурашки, когда я вспоминаю эти льдисто-голубые глаза, находящиеся всего в нескольких футах от меня.

Когда я ухожу с Клювом и Тёркой после сеанса исцеления, меня удивляет тяжесть, которую я испытываю, оставляя пленников позади. Я смутно задаюсь вопросом, неужели именно так чувствуют себя люди, когда расстаются со своими друзьями.

Глава 10

Аурелия

Я знаю, что заблуждаюсь, думая, что заключенные в темнице — мои друзья. Я полная идиотка, раз играю с ними в счастливую семью — делюсь вещами, улыбаюсь, испытывая трепет в сердце. За исключением того, что в моей жизни больше никого нет, и разве это так плохо, если я хорошо проведу время, немного поболтав с ними? Разве это так плохо, если внимание Дикаря и Клюва хоть немного скрасит мой день?