Книга О Стуже и Перьях, страница 37 – Элиза Рейн

Боль взрывается в костяшках, когда они врезаются в его аристократичную скулу.

С перекошенным от ярости лицом он отвечает мне наполненным злостью ударом. Я уклоняюсь от него как раз вовремя, а выпрямившись вижу, что Гарда, Хенрик и Эльдит стоят позади меня.

— Оргид, — говорю я, позволяя накопившимся волнению и гневу наполнить голос. — Если ты еще раз коснешься меня тенями, я…

Я что? Убью его?

Знаю, что не смогу никого убить. Но возможно, сможет медведица?

Горечь от того, что не могу удержать её рядом достаточно долго, чтобы это выяснить, охватывает меня, и я рычу на фейри Двора Тени.

— И что ты сделаешь? — выплевывает он так тихо, что думаю, остальные нас не слышат. — Натравишь на меня своего фейри Двора Огня? Или эту здоровенную, злобную медведицу? Не думаю. Ты привыкла защищаться, так ты выживала всю жизнь. Ты не боец.

Он ошибается. Всю свою жизнь я боролась, пусть и с невидимым врагом.

— В чем бы ни была твоя проблема со мной, реши её сам. Мы закончили. Оставь. Меня. В. Покое, — я произношу это достаточно громко, чтобы слышали все присутствующие фейри, разворачиваюсь и ухожу.

Незнакомые ранее эмоции кипят во мне. Я чувствую себя живой, от смеси восторга, ярости и разочарования кружится голова и покалывает кожу. Думаю, это все волнение, но я чувствую себя … хорошо. Чувствую себя сильной.

Подойдя к своей одежде, поднимаю её и ухожу прочь от озера мимо замолчавших фейри. Никто из них за мной не идет, но я все время чувствую на себе взгляд Каина.

Мне хочется, чтобы он пошел за мной. Он способен понять весь поток чувств, захвативший меня сейчас.

И как раз поэтому ты должна избегать его, Мадди.

Зайдя глубоко в чащу где-то между Ручьями и Крылом Волка, я чувствую, что он идет следом.

— Тебе бы льда приложить к руке, — рычит он. Я замедляюсь и поворачиваюсь к нему.

Желая, чтобы у меня получилось, я поднимаю кулак, на котором уже растет синяк, особенно вокруг второй костяшки, и думаю о льде. Появляется сияющий голубоватый иней, который твердеет вокруг моих пальцев. Я ухмыляюсь, а потом вздыхаю, осознав, насколько это облегчило пульсирующую боль.

— Я и не замечала, что мне больно, — мягко говорю я.

— Она великолепна.

— Что?

— Твоя медведица. Она, нахер, великолепна, — он подходит ближе, и мой взгляд пробегает по его груди. Рубашка расстегнута до талии. Прикусив язык, я перевожу взгляд на его лицо и бросаю свернутую одежду на землю.

— Это правда.

— Она — часть тебя.

Так он считает меня великолепной? Его глаза сияют, а голос немного сбивается. Мне кажется, или он взволнован так же, как я?

Я сглатываю.

— Она опять исчезла.

— Она вернется. А пока что, видимо, ты сама сможешь справиться с теми, кто попытается тебя убить.

— Я тренировалась, — я делаю шаг к нему, стоя так близко, как только осмеливаюсь. Почему? Почему я иду к нему? Я уже слишком возбуждена, слишком взволнована, слишком все и сразу, чтобы быть в силах вообще трезво мыслить.

Он делает шаг назад.

— Играя с огнем, ты рискуешь обжечься, принцесса, — рычит он.

— Почему я чувствую себя… — не в силах подобрать слова, я умолкаю.

— Живой? Сильной? — его взгляд прожигает меня насквозь. — Возбужденной?

Я молча киваю.

— Это жажда крови, принцесса. Где-то в тебе есть сила берсерка.

Глубоко вдыхаю. Жажда крови. Я совсем не жестокая. И никого не ранила до крови. Но, блядь, как же хочется снова врезать Оргиду.