Книга О клинках и крыльях, страница 45 – Элиза Рейн

Я уверена, что по лицу фейри промелькнуло сожаление.

— Тебе стоило надеть ботинки, — говорит она мне. Я держу рот закрытым, чтобы не рявкнуть ей, что она прекрасно видела, что на мне надето, когда решила наступить мне на ногу.

Я переношу вес, теряю равновесие, и как только наступаю на поврежденную стопу, мне приходится втянуть воздух сквозь зубы, чтобы не завопить от боли.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо, и еще раз дерьмо. Я знаю, что травма серьезная, прекрасно чувствуя, что вся моя стопа пострадала.

— Иди в палаты целителей, сейчас же, — приказывает Каин. Я заставляю себя посмотреть ему в лицо, не зная, как сказать, что, во-первых, я не знаю, где эти палаты целителей находятся, а во-вторых, я не то, чтобы могла туда дойти.

Интересно, не начались ли у меня галлюцинации от боли, потому что мне кажется, что я вижу теплое мерцающее пламя в его глазах. Нет никаких сомнений, что он на меня зол.

— Я ее отведу, — вмешивается Эльдит прежде, чем я нахожу, что сказать.

Каин просто кивает и идет к следующей паре.

— Откровенная халява! — кричит он на них. — Еще раз!

Я смотрю на Эльдит, но она отказывается смотреть мне в глаза, и вместо этого просто подходит и просовывает свою крепкую руку мне под плечи.

Мне стыдно за то, как легко я позволяю ей принять на себя свой вес, но боль становится невыносимой.

Мы идем обратно через туннель. Эльдит берет на себя почти весь мой вес, а я неловко подпрыгиваю, от чего моя здоровая нога ноет от напряжения. Мы не обмениваемся и словом, пока неловко спускаемся на два пролета вниз по ступенькам и проходим по песчаному берегу, пока не добираемся до скопления приземистых зданий. Еще одни двери с прихотливой резьбой не привлекают моего внимания, ведь теперь пульсирующая боль охватила всю мою голень, отвлекая меня от всего остального. Эльдит стучит и через секунду дверь распахивается.

Улыбка гаснет на лице Эрика, когда он видит нас.

— Ну, много времени это не заняло, — говорит он.

ГЛАВА 16

МАДДИ

Боль делает меня нетипично злой, и это, должно быть, заметно, потому что Эрик касается меня с извиняющимся выражением на лице.

— Я имел в виду, что немного времени, чтобы попасть сюда, заняло у любого из вас, а не конкретно у тебя, — говорит он.

Ну, конечно.

— Спасибо, — говорит он Эльдит, отпуская ее. Немного помедлив, она разворачивается и уходит. Инстинктивно мне тоже хочется ее поблагодарить, но я заставляю себя этого не делать.

Она сломала мою долбаную ногу. Мне не за что благодарить ее.

Когда Эрик принимает на себя мой вес, двигаться становится проще, потому что он гораздо сильнее. Он ведет меня через небольшой зал, так заросший лианами и ветвями, что кажется, будто мы все еще снаружи, а потом мы попадаем в комнату с низким, состоящим из балок потолком. В центре стоит крепкий деревянный стол, украшенный рунами и уставленный инструментами и снадобьями, включая большую керамическую бутыль с чем-то резко пахнущим. Мятой и чем-то острым. Кроме того, на столе лежат измерительные инструменты, иглы и хирургические лезвия, на которые мне не хочется смотреть. Я замечаю аккуратно расставленные баночки с листьями, грибами, нарезанными кореньями, припарками и разноцветными порошками, стоящие на грубо отесанных полках рядом с бинтами, повязками и сложенными мехами. Связки сушенных трав свисают с потолочных балок, а внизу под ними расположены четыре набитых соломой постели, около каждой из которых стоит по ширме, украшенной геометрическим узором.