Книга О клинках и крыльях, страница 83 – Элиза Рейн

Шестьсот пятьдесят восемь. Я пережила еще один. Мой живот бурлит, так что скорее всего, я наглоталась речной воды.

Я знала, что так будет. Не знала, что почти утону, но знала, что в какой-то момент упаду в обморок во время обучения.

Я выжила. Это самое важное.

— Спасибо, — хриплю я Вальдис.

Горло горит, когда я произношу слова. Она шепчет что-то про «в жопу дурацких богов», отжимая воду из кончика своей косы. Ее крылья расправляются за спиной и дрожат, стряхивая всю попавшую на них, пока она ныряла за мной в реку, воду.

— Тебе нужно посетить целителя? — спрашивает она.

— Нет, — я качаю головой, — я в порядке.

Она с неприязнью смотрит на мою вымокшую одежду.

— Это всего лишь вода, — бормочу я. Я держу подбородок приподнятым и надеюсь, что остальные не сумеют разглядеть мое смущение.

Пожав плечами, Вальдис поворачивается ко мне спиной.

Она начинает отдавать распоряжения о том, как опустить и сложить парус.

Теперь мне сложно сконцентрироваться. Я избегаю встречаться взглядом с кем-либо на лодке, и не могу не думать о том, что будет, когда я упаду на глазах Инги или Оргида.

Одежда на мне высыхает неравномерно, из-за кожаного корсажа большая часть моего тела остается сырой, но мне все равно. Холод, который обдает меня с каждым порывом ветра, успокаивает. В Фезерблейде для меня слишком жарко.

Еще одна причина, почему тебе здесь не место, дразнит меня мой перегруженный мозг.

Нос лодки врезается в основание лестницы, и все фейри сходят с корабля. Вальдис не спешит и поскольку я не хочу, чтобы она предлагала мне помощь или сказала, что мне нельзя больше заниматься судоходством, я тороплюсь к борту и вылезаю на ступеньки, прежде чем она успевает меня догнать.

Температура резко подскакивает, и я замираю, потому что сразу понимаю причину.

Каин выходит из-за одной из статуй.

Он выглядит точно так же, как две ночи назад, не считая жесткой щетины на лице, которая отросла до длины, которую можно считать бородой.

Сейчас у меня нет сил обсуждать ни Сокровищницу, ни шлем.

У меня вообще ни на что нет сил. Я хочу побыть в одиночестве.

Его глаза сужаются, когда он смотрит на мою промокшую одежду.

— Ты вся вымокла.

— А ты гений, — говорю я с сарказмом.

У меня во рту противный привкус, и мне хочется выпить что-нибудь, чтобы его перебить.

Я иду мимо него к лестнице, оставляя влажные следы.

— Ты потеряла сознание на лодке?

Сначала я замедляю шаги и прикрываю глаза, а потом иду быстрее.

— Приму это за согласие.

— Пожалуйста, оставь меня в покое.

— Остальные тебя в покое не оставят.

Я разворачиваюсь, злобно глядя на него. Капли падают на лестницу, но его не задевают.

— Думаешь, я сама не знаю? — каждая из моих слабостей проносится перед глазами, вчерашняя уверенность в себе разлетелась на куски под их давлением.

Он не отвечает. Я поднимаюсь вверх по ступеням, направляясь в Великий Чертог Одина, и когда дохожу до сияющей деревянной двери, оборачиваюсь. Я слышу только свои шаги, и когда смотрю назад, его уже нет.

ГЛАВА 29

МАДДИ

Я не иду на ужин. Часть меня хочет поднять голову повыше и показать всем, что мне плевать, что они говорят и думают. Но другая, куда большая часть, не в состоянии бороться со сплетнями, и тем более с открытыми провокациями.

Отказываясь жалеть себя, решаю начать записывать на пергамент список способов стать лучше. Самое очевидное — нужно стать сильнее, а следующее — хорошее снаряжение. Сначала щит, потом меч или топор. Возможно, лук, поскольку стрельба остается моим самым сильным боевым навыком.