Онлайн книга «Невестка слепого барона»
|
*** Бархатная черная темнота, в которой я оказался, слабо и редко поблескивала тусклыми далекими звездочками, холодными и чужими. Только одна из них, теплого золотистого цвета, плыла рядом со мной. Не было боли и страха, как, впрочем, не было тела и голоса. Однако там, в этом безбрежном космосе, отсутствие тела не слишком пугало. Напротив, каким-то удивительным образом я мог видеть все вокруг, на триста шестьдесят градусов. И точно так же, совершенно непонятно почему, был уверен, что у меня есть какое-то очень важное дело. Важное настолько, что мой путь на Земле прерван раньше времени. Никогда ни в какую мистику я не верил, но ощущение, что золотая звездочка послана мне в помощь, так и не покинуло меня до того момента, как Вселенная начала сжиматься, закручиваясь в плотный тугой вихрь и вбирая в себя меня и ту самую теплую золотинку… *** Очнулся я в совершенно непонятном месте от режущей боли в ноге и торопливого чужого голоса: — Он приходит в себя, ваше величество! Думаю, барон фон Ваерман выживет. Крови он, конечно, потерял много… — Не барон, Листран, не барон! Отныне он граф Ваерман! – солидно поправил торопливого второй голос, гораздо более уверенный. Глава 2 Мир, в котором я очнулся, попахивал безумием и средневековьем. Я принял далеко его не сразу... Первые два дня тупо молчал и закрывал глаза, реагируя так на любые вопросы знахаря. Назвать этого мужика врачом у меня язык не поворачивался. Пожилой дядька, одетый в смешной бархатный костюм с обтрепанными кружевными манжетами и сальным пятном на пузе. Грязные пальцы, на которые он нацепил шесть или семь перстней. Из колец большая часть казалась медными и только два – серебряными. Знахарь рассуждал о каких-то четырех жидкостях тела и нес дикую белиберду, рассказывая мне, как привести эти самые жидкости в равновесие. Между тем за все время рану на ноге он так и не осмотрел. Я брезговал пить отвары и настойки, которые знахарь мне приносил. И с молчаливого одобрения собственного лакея сливал это в горшок, который при нужде подавал Гронт. Слуга, кажется, искренне переживал о моем здоровье. Он даже принес чистую тряпку, чтобы сменить заскорузлую повязку. И перебинтовал сам, вполне умело очистив рану от слизи и засохшей крови и смазав какой-то мазью. — Завсегда от ран и прочего тетки Мейсы бальзам пользую, авось и сейчас поможет, – тихо пояснил лакей, помогая мне переворачиваться. Увы, я был так слаб, что не мог самостоятельно даже помочиться. У меня постоянно кружилась голова, и первое время я воспринимал окружающий мир как дурной сон. Только через сутки до меня дошло, что этот мир реален и в этом чужом теле я застрял навсегда. Рассматривал комнату, не желая верить в ее реальность: огромный зал с натертым до блеска паркетом, золочеными подсвечниками на стенах и гигантской хрустальной люстрой на высоте не менее четырех метров. Люстра, кстати, тоже была утыкана свечами. Сколько было окон, я сосчитать не смог: часть комнаты от меня загораживал огромный полог. Снаружи бархат, внутри синяя гладкая ткань, расшитая звездочками. Странным для меня было многое: и то, что тело чужое, непривычно высокое и молодое, и то, что говорили на языке, который я никогда не учил, но при этом прекрасно понимал. С языками у меня вообще была беда еще со студенческих времен. С грехом пополам я одолел в институте начатки английского. И только когда занял председательское место, начал учить его снова: импортные машины, всевозможные тракторы и комбайны часто имели техническое описание только на английском. Так что говорить свободно я не стал, но как минимум поднаторел в технической терминологии. |