Книга Черный крестоносец, страница 7 – Алистер Маклин

Он осекся, когда боковая дверь открылась и в кабинет вошла девушка. Я сказал «вошла», потому что именно этим словом обычно описывают передвижение людей. Но девушка не просто передвигалась, она скользила по комнате с грацией балийской танцовщицы. На ней было светло-серое платье из шерстяного трикотажа, которое облегало каждый дюйм ее стройной фигуры, словно полностью осознавая свою привилегию. Талию перетягивал узкий пояс темно-серого цвета – такого же, как туфли-лодочки и сумочка из кожи ящерицы. Вероятно, в сумочке она и носила пистолет, ведь под таким платьем нельзя спрятать даже трубочку для стрельбы горошинами. У нее были светлые прямые волосы, разделенные на косой пробор и зачесанные назад, темные брови и ресницы, ясные карие глаза и чуть тронутая загаром кожа.

Я знал, откуда у нее этот загар, и знал, кто она такая. Последние шесть месяцев она работала над тем же заданием, что и я, только в Греции. Я всего пару раз видел ее в Афинах, в общей сложности это была наша четвертая встреча. Я сталкивался с ней, но ничего не знал, кроме того, что ее зовут Мари Хоупман и что она родилась в Бельгии, но ее отец, работавший там на авиационном заводе, уехал с континента вместе с женой после падения Франции. Ее родители погибли на «Ланкастрии»^[2]. Осиротевшую девочку привезли в чужую для нее страну, и там она быстро научилась заботиться о себе. По крайней мере, я так считал.

Отодвинув стул, я встал. Полковник Рейн неопределенно махнул рукой, словно представляя нас друг другу, и сказал:

– Мистер и… да… миссис Бентолл. Вы ведь уже встречались, не так ли?

– Да, сэр.

Он отлично знал, что мы уже встречались.

Мари Хоупман одарила меня крепким прохладным рукопожатием и таким же прохладным спокойным взглядом. Если она и мечтала всю жизнь поработать со мной лично, то очень хорошо скрывала свой энтузиазм. Еще в Афинах я обратил внимание на ее отстраненную и независимую манеру держать себя, которая вызывала у меня легкое раздражение. Впрочем, это не помешало мне сказать то, что я намеревался ей сказать:

– Рад снова видеть вас, мисс Хоупман. Точнее, был бы рад, но только не здесь и не сейчас. Вы хотя бы представляете, во что ввязываетесь?

Она взглянула на меня большими карими глазами под изогнутыми темными бровями, и ее губы медленно растянулись в веселой улыбке. Потом она и вовсе отвернулась от меня.

– Что я вижу, полковник Рейн? Мистер Бентолл решил изобразить из себя благородного рыцаря и вступиться за меня? – нежным голосом спросила она.

– Боюсь, что так и есть, – признался полковник. – И прошу вас, давайте без этих «мистер Бентолл» и «мисс Хоупман». Не самые подходящие обращения для молодоженов. – Он просунул ершик в свою трубку, удовлетворенно кивнул, когда вытащил его обратно, весь почерневший, как щетка трубочиста, а затем продолжил почти мечтательно: – Джон и Мари Бентолл. Думаю, ваши имена прекрасно сочетаются.

– Вам тоже так кажется? – с интересом спросила девушка. Она снова повернулась ко мне и радостно улыбнулась. – Я признательна вам за заботу. Вы очень добры. – Она выдержала паузу и добавила: – Джон.

Я не ударил ее только потому, что не позволяю себе опускаться до поведения пещерного человека, но хорошо представлял, как чувствовал бы себя на моем месте неотесанный мужлан. Вместо этого я ответил ей холодной и загадочной улыбкой – по крайней мере, постарался изобразить нечто подобное – и отвернулся.