Онлайн книга «Локация «Берег»»
|
Луи Пастер положил начало вакцинации для предупреждения многих болезней, в том числе и сибирской язвы. Он создал теорию искусственного иммунитета. От коллег в СССР и из присланных ими материалов, которые способствовали успешному обучению и продвижению Александра к получению должности в Пастеровском Институте, Кедров знал, что в 1885 году, примерно тогда же, когда к Пастеру приезжали крестьяне из Смоленска, в Париж прибыл российский офицер из гвардейского корпуса, которым командовал принц Александр Петрович Ольденбургский. Укушенного взбесившейся собакой офицера в лабораторию Луи Пастера, лично знавшего принца Ольденбургского, сопровождал военный врач Круглевский. Ему было поручено узнать способ приготовления «яда бешенства». Используя вакцину, полученную из Парижа, уже через месяц открыли «Станцию предупредительного лечения водобоязни по способу Пастера». Готовили новые порции вакцины, принимали больных, развернули научно-исследовательскую работу, впервые в России исследовали патогенные микробы и начали разрабатывать меры борьбы с инфекционными болезнями. Благодаря принцу Ольденбургскому, его хлопотам и попечительству, в Санкт-Петербурге, на Аптекарском острове был открыт аналогичный Пастеровскому Императорский институт экспериментальной медицины. Принц хотел было назначить Мечникова директором института, однако Илья Ильич предпочел стать сотрудником Пастеровского института, где он возглавлял отдел морфологии низших организмов и сравнительной микробиологии. А с 1905 года стал заместителем директора института. Об этом факте биографии Мечникова Александр сообщил директору Пастеровского института во время собеседования. А также добавил растроганно, что прах великого Луи был перевезен из Saint Cloud, где ученый скончался на семьдесят третьем году жизни, в Париж и захоронен в особой усыпальнице, находящейся в подвальном помещении Пастеровского института. — Мне кажется, дух Луи охраняет здешние стены. Хочется проникнуться этой атмосферой, — подытожил Кедров свое пламенное выступление. Он с одной стороны оставался вполне искренним, однако в глубине души подсмеивался над доверчивым директором, который воскликнул: — Вот такие ученые нам нужны! Впрочем месье Крэйс подтвердил свою компетентность не только сентиментальной болтовней, но и работой. Александр демонстрировал педантичность, аккуратность и довольно быстро зарекомендовал себя перспективным ученым. Теперь он взял краткосрочный отпуск, чтобы все-таки чуть передохнуть после сложнейших выпускных экзаменов и восьми месяцев работы в институте. Достав дома из шкафа выгоревшую пропыленную одежду берберов, Александр оделся, натянул коричневые высокие сапоги для верховой езды и поехал кататься по окрестностям… У небольшой речки он спешился, пустил Джема к воде напиться. А сам, бросив на землю попону прилег, оглядев сначала заросли поблизости, нет ли там змей или еще какой живности. Здешняя природа только очень отдаленно напоминала российскую, и разве что весной, когда Север Африки не так жарок, не так засушлив, не так уныл. Александр часто вспоминал высокие стебли Иван-чая с розовыми ажурными многоярусными соцветиями перед развалинами Кедровки. Сердце щемило от тоски и отчего-то тянуло поехать туда снова. Но как сказал Бурцев, ни о какой поездке в СССР больше не может быть и речи. |