Книга Лилит. Кукла из вечной тьмы, страница 58 – Артур Гедеон

Лиза вдруг поняла, что этот странный и напуганный на первый взгляд человечек с копной диких волос и смешными бачками «а-ля семидесятые» и впрямь знает и понимает в тысячи раз больше ее и, несомненно, будет нужен ей, как и она ему.

А директор конторы уже достал сотовый и набирал номер.

– Алло, Анастас Прокопович? – Даже голос его изменился, зазвучал интригующе и грозно. – Она у нас, да, эта девчонка. – Он с усмешкой оглянулся на нее. – Дерзкая, наглая, но с дорогим подарком от братца. Да, от того самого, что в семье не без урода. Ага. Приезжай немедленно, я будут готовить посуду. – Он дал отбой. – Йогурт хотите, у меня есть свежий в холодильнике? Нам тут долго тереться боками друг о друга. Так будете?

– Может быть, позже, – куда скромнее ответила Лиза. – Но спасибо.

– Как скажете, – усмехнулся Белоглазов и устремился вдоль столов с химическими приборами.

– А мне что делать? – спросила Лиза.

– Садитесь в кресло и сидите. Журналы полистайте, там про моду есть. Вы же, как я понимаю, немного из другого времени, не так ли?

– Да, – повысив голос, поскольку он ушел в другую часть лаборатории, ответила Лиза. – Но моих воспоминаний от той девчонки вполне достаточно, я так думаю.

– Кем она была?

– Лейтенант полиции, следователь. Милое создание. – Лиза шла мимо столов, рассматривая хитрую посуду и разноцветные химические составы в колбах. – Но совратить ее оказалось куда легче, чем я думала.

– И чем совратили?

Лиза усмехнулась:

– «Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи: я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?» И ей зеркальце в ответ: «Ты, конечно, спору нет: ты, царица, всех милее, всех румяней и белее». Ну и вечная жизнь в придачу, конечно.

– Ясно! Старый проверенный способ, на который покупались, покупаются и будут покупаться все бабенки.

– Да, мы такие, хотим всегда быть самыми красивыми, и желательно подольше. А кто это чудо обещает на веки вечные, тому в руки мы сами, как голодный котенок к сметане, и прыгнем.

Он оказался с двумя колбами перед ней нос к носу – вынырнул как из-под земли.

– Вот и я о том же: дуры!

И вновь куда-то улетел.

– У вас жены нет, конечно?

– Были жены – сейчас нет.

– И сколько их было, интересно?

– Двести пятьдесят четыре, – как ни в чем не бывало ответил он.

– Ого! – Она даже остановилась.

– Вот именно – «ого». Ну, это за всю историю моего несчастного пребывания под солнцем. Не считая связей на стороне, как вы понимаете.

– Ну разумеется, конечно, я понимаю. А сколько было связей на стороне?

И вновь он вынырнул перед ней как из-под земли, но уже не с колбами, а с ретортой, похожей на стеклянную прямую кишку.

– Не считал. – И вновь испарился. – Много чести!

Очень скоро ожил телефон.

– Алло? Да, сейчас открою… Он приехал.

– Кто, Болтун?

– Зовите его Анастас Прокопович. Так будет приличнее.

– Ладно.

Злыдень убежал открывать брату, а Лиза отыскала большое настенное зеркало в человеческий рост и встала перед ним. «Кто я теперь? – думала девушка. – Сколько процентов у меня от одной женщины и сколько от другой? Конечно, Лилит торжествует, и поспорить с ней никто не может. И все-таки?» А ведь еще в ней жила Лика Садовникова, и вот той было куда больше, чем мелкой полисменши, потому что в теле Лики с толикой ее души Лилит долго творила неописуемые вещи: соблазняла мужчин, хватая новых и оставляя за бортом ненужных. Была циничной и жестокой. И потакала не только прихотям Лилит Стрельцовой, которой и являлась на самом деле, но и страстям несчастной Лики Садовниковой, так беспощадно убитой проклятым кукольником в постели Андрея Крымова. Тот-то и впрямь любил ее и после того, как она бросила его, мечтал ее вернуть. Вернул – и потерял. Но теперь уже она найдет его и вернет. Влюбит его в себя – искупит перед ним вину. А вот откроет ли она, Лилит, Крымову, кто она на самом деле, – тут надо будет еще подумать. Человеческая психика – хрупкая ткань: потяни чересчур сильно, и порвется в два счета.