Книга Лилит. Кукла из вечной тьмы, страница 61 – Артур Гедеон

– Мечты, мечты, – все так же мрачно согласился Злыдень. – Ну что я скажу… – Он кивнул на уродливое гигантское растение. – Начало делу положено. Теперь стоит подумать и о фармацевтике.

– Это по твоей части.

– Ну разумеется.

– За мной – конвейер. Я буду на распространении.

– Даже не сомневаюсь.

– Теперь дело за нашей девулей? – Болтун взглянул на Лизу.

– За ней, родимой, – согласился с ним брат-близнец Злыдень.

– В смысле? – спросила Лиза.

Анастас Прокопович, который Болтун, еще раз потер холеные руки, но на этот раз очень игриво и даже плотоядно.

– Ну, пусть тогда раздевается, – кивнул он. – Самое время.

– Кто, я? – переспросила Лиза.

– Ну не я же, – усмехнулся Болтун. Он оглянулся на брата, кивнул ему, и оба весело рассмеялись. – Давайте, деточка, давайте, – еще раз настоятельно кивнул Болтун опешившей гостье. – Будьте так любезны.

– Зачем это? – спросила Лиза. – Зачем я должна раздеваться?

– Так надо, – уже разбираясь с колбами, даже не глядя на нее, ответил Злыдень. – Поверьте на слово.

– А что вы хотите со мной делать? – отступив, очень серьезно поинтересовалась девушка.

– Что предопределено, милая, то и будем, – улыбнулся пухловатый и холеный Болтун.

Лиза отступила еще на пару шагов:

– Я от вас детей рожать не собираюсь, даже не надейтесь. Тем более от мертвецов. Вот еще. Да я вас так обоих искусаю…

– Ты ей не сказал? – в очередной раз обернулся на брата Болтун. – Почему?

– Оставил тебе это счастье, – усмехнулся тот из-за длинного стола.

– Мне никто ничего не сказал, – как отрезала, бросила Лиза.

– Так, – прекратил лабораторно-химическую суету директор Центра «Здоровая жизнь». – Никто никого не будет кусать. И никто не будет рожать ни от кого детей. Ни ты, языкатая бестия, ни мы.

– Мы перешли на «ты»? – решила уточнить Лиза, все еще готовая к бою.

– Да, так проще. Тебе нужно просто раздеться, потому что ты, как я понимаю, представляешь собой открытую книгу чудес. Ясно?

Только тут до Лизы стало что-то доходить.

– Вы о татуировках, которыми меня изрисовал ваш так называемый парнокопытный кузен – Кудлатый?

– Кудлатый? – широко улыбнулся Болтун. – Смешно, деточка. Ты и впрямь языкатая особа. Да, красотка, нам и впрямь нужны твои рисунки. Все до одного. Но еще больше нужно то, что между рисунками.

– А что между рисунками?

– А там всякое может быть. В хвосте змеи, в лепестке травинки, в глазу ящерицы. Ну давай, давай, снимай с себя все – до единого лоскутка.

Лиза стала расстегивать кожаную куртку.

– Что вы из меня стриптизершу делаете? Братец ваш рогатый гонял меня голой, всю исцарапал, до крови, теперь вы, два маньяка-вуайериста с ледяными руками, решили меня исследовать!

– Не бухти, – махнул на нее рукой Злыдень. – Как старуха. Не сексуально.

– Кто бы говорил, сексуальные вы наши. Старуху бы не стали догола раздевать или нет? – Лиза уже стягивала стринги. – А, маньяки?

– Если бы на старухе были такие же граффити – стали бы, – кивнул Злыдень.

– Я бы с любого кожу живьем содрал, – заверил ее Болтун, – если бы нужно было прочитать то, что мы сейчас увидим.

– Садисты, – проворчала Лиза.

Она разделась донага, оставив куртку, джинсы и свитерок на стуле.

– Вот она я, – бойко сказала Лиза и провернулась вокруг самой себя. – Нравлюсь?

– О, какая красота! – залился Болтун. – Наш старший кузен всегда был великолепным художником! – Но восхищался он не ее стройным и ладным телом, а тем, что впечаталось в него раз и навсегда. – Что ж, – он нацелился на обнаженное тело своим телефоном, – поехали.