Книга Чёрный, как тайна, синий, как смерть, страница 68 – Елена Бриолле

– Какая замечательная фрагментарность и деформация, Рубен! – задумчиво произнёс свой вердикт Майерз. – Вы настоящий архитектор живописи. А ещё говорят, что кубизм ценят только немцы! Мне ваша картина больше напоминает угловатость и квадраты испанской архитектуры. Вы только полюбуйтесь на это, Ленуар!

Не желая вступать в долгие искусствоведческие беседы, сыщик тем не менее решил уколоть Саламанку:

– Я в этом не очень разбираюсь, господин Майерз, но у Рубена точно вместо кисти линейка.

Майерз расхохотался, а Саламанка сказал:

– Каждый должен заниматься своим делом, и дело полицейского – расследовать преступления, а не судить об искусстве, которого он не понимает.

– Да, вы правы, – кивнул Ленуар, – так же, как дело художника – прокладывать новые пути на картах искусства, а не обчищать в карточной игре невинных людей.

Если бы взгляд мог убивать, то испанец точно проткнул бы сейчас Ленуару хотя бы один глаз. Однако сыщик уже смотрел на Майерза, который продолжал созерцать портрет и рассуждать вслух.

– Рубен, удивительно, но, играя с композицией и пространством, у вас получилось перевести мёртвое снаружи во внутренне живое изображение… Недаром сейчас говорят, что в искусстве будущего должна лежать не имитация действительности, а её новая концепция… У вас не найдётся воды?

Рубен с готовностью налил из стеклянного кувшина воды Майерзу и себе, нарочито игнорируя присутствие Ленуара.

– Мне однажды довелось лично встретиться с ней в доме её отца. И она произвела на меня именно такое впечатление, которое производит ваш портрет: юная, полная надежд и внутреннего огня…

– Вы были знакомы с Софией фон Шён? – спросил сыщик.

– Меня приглашали на несколько приёмов в посольство Германии, где я встречался с мисс. От таких приглашений не отказываются. В моей работе главное – это знакомства с нужными людьми. Мы беседовали, танцевали, играли с послом в сальто… Мне очень жаль её отца. Несмотря на настрой французского общественного мнения, он так много работал для сохранения мира, а тут такой удар. Смерть дочери, да ещё в таком неприятном контексте…

– По-вашему, посол Германской империи стремится сохранить мир?

– Во всяком случае, он правильно делает, что пытается сдержать немецких адмиралов. Эти сухопутные вепри решили, что раз у них появился флот на севере Германии, то теперь им можно бросать вызов и французам, и англичанам… Но у них это не получится. И Вильгельм фон Шён хотя бы осознаёт, что на стороне Англии опыт и смекалка, а у его соплеменников слишком квадратное мышление, чтобы предсказывать направление морского ветра… Впрочем, к его мнению всё равно никто не прислушивается. К счастью или к сожалению, но, чтобы противостоять кайзеру, фон Шёну не хватает харизмы.

Изолированный разговором о международной политике Саламанка допил свой стакан воды, откинулся к стенке и теперь нервно поигрывал своим серебряным браслетом.

– А почему вы хотите приобрести именно портрет Софии фон Шён? У вас есть на него покупатель? – спросил Ленуар.

– Главное – чувствовать направление ветра, господин Ленуар. А я носом чую, что на фоне разгоревшегося скандала и интереса к кубизму этот портрет точно принесёт мне выгоду. Моё дело маленькое, я всего лишь посредник… Рубен, сколько вы хотите за свою картину?