Книга Танец фавна, страница 108 – Елена Бриолле

– Нет, нельзя обвинять рабочих в том, что методом создания коалиций и забастовок они со своими товарищами борются за увеличение зарплаты. Вас спрашивают: зачем вам высокая зарплата? Но это дело самих рабочих, это ваше дело и ваша борьба. Вы имеете право бороться за повышенную оплату и лучшие условия труда, чтобы отложить деньги на старость, чтобы купить себе обновку или отправить деньги семье. У каждого социального класса своя борьба. Вы тоже живые люди, и это ваша борьба!

– Да! – с чувством крикнул лысый, поднимая вверх кулак. – Долой буржуазию!

– Почему буржуа всегда представляют рабочего лентяем, хулиганом и пьяницей? Почему они не представляют вместо этого нормального рабочего? Не слишком трудолюбивого, но и не лентяя? Рабочего, которому нужны деньги не только на себя, но и на то, чтобы прокормить свою жену и детей? Именно поэтому я призываю вас не останавливаться, но цивилизованно отстаивать свои интересы, а не всецело вручать свою судьбу в руки владельцев фабрик, в руки своих отцов, братьев или мужей. Что значит цивилизованно? Это значит организованно и требуя взаимных обязательств и равных гарантий, а не просто устраивая саботаж и парализуя работу промышленности и нашей нации. Помните, что, когда амбициозные политики призывают вас к беспорядкам, они будут использовать эти беспорядки в своих интересах для вхождения в Национальную Ассамблею и министерства. Мы живем в век республики, в век демократии. Но демократия – режим, который подстрекает к беспорядкам. Это режим, при котором зачинщики беспорядков делают себе карьеры. Любой, кто призывает к забастовкам, будет выбран народом.

На этот раз оваций не последовало. Перед Моррасом стояли профсоюзные, а ведь именно они подстрекали к забастовке и организовали сегодняшнее собрание для приспешников. Заметив свой промах, Шарль Моррас, тем не менее, не изменил себе и продолжил речь в том же духе. Постепенно воодушевление вновь стало возвращаться. Каждый тезис Морраса рабочие поддерживали аплодисментами. Наконец, оратор перешел к главной мысли своего движения.

– Франция – это не тридцать или сорок миллионов жителей, – сказал он. – Это миллиарды умерших людей, которые создали нашу культуру. Вот на чем строится нация. Партия выражает индивидуальную волю, а общую волю народа выражает нация. Партия – это сообщество, а нация – это общество. Именно нация всех объединяет. Нация не имеет отношения к расе, она имеет отношение к обществу. Разрушьте нацию и национальную идею, и вы оголите человека. Он потеряет опору, станет беззащитным и быстро растратит все свои способности. Если патриотизм – это любовь к земле и защита своей земли, то национализм – это любовь к своим отцам и тому, что они создали, это наше наследие!

– Ура! – закричали в публике.

– Но у Германии тоже национализм! И к чему он привел? – спросил один из участников собрания, стоявший к Ленуару спиной. Несмотря на все старания выглядеть незаметно, новая ткань его униформы и перебинтованное ухо сразу обращали на себя внимание.

– Национализм национализму рознь. Если французы ассимилируют достижения человечества, германцы замыкаются в тюрьме национального духа и расовой теории. У нас другой путь, мы открытая нация, которая не боится новых варваров нашего века, потому что верит в силу своих ценностей, – ответил Моррас.