Онлайн книга «Тень у порога»
|
Она замолчала, глядя в одну точку. – Но что случилось с Машей? – По всему выходило, что она сидела у стены под часами, а они возьми и упади прямиком на ее несчастную детскую головку… Это сейчас дом выглядит крепко, а тогда внутри и стены прогнившие были, и пол с дырами… Вот, видать, и не выдержала хлипкая стена тяжелых часов. Я тут же вспомнила, насколько увесистыми показались они мне, когда я сегодня попыталась вернуть их на место после Димкиной ревизии. – Мне очень жаль, – я с трудом подбирала слова. – Такая нелепая смерть… Теперь понимаю, почему вы говорили, что не стали бы жить в том доме. – После того дня все пошло не так. Каждый чувствовал себя виноватым в смерти Маши. На счастье, дом вскоре Буханкиным продали, и Фимке с Мартином не пришлось там оставаться. Да и нам с матерью проще было, когда они не попадались на глаза, напоминая о Марусе. – Это ужасно… – Столько лет прошло, но никогда не забудутся ни Машкин смех, ни смешной акцент Мартина, ни Фимкина улыбка, ни те часы… – А что с ними случилось? – С немцами? – И с ними, и с часами. Старушка прошла к книжным полкам, достала с одной из них шкатулку, украшенную ракушками, и поставила на стол. Я подошла ближе. Она долго что-то перебирала и, наконец, извлекла открытку и протянула мне. – Только спустя пятнадцать лет я узнала, что они смогли вернуться в Германию. Поженились. Детей так и не случилось у них… Почитай, даже в открытке они пишут, что Маша навсегда останется и их дочерью… На глаза нахлынули слезы, я с трудом сдерживала их. Наконец, сделав глубокий вдох, я спросила: – У вас есть другое фото сестры, такое, где она постарше? – Что ты… у меня и мое-то следующее фото со школьного выпускного. Тогда каждую минуту фотоаппаратом не пользовались, как сейчас телефонами. Почему спрашиваешь? – Интересно, какой она была… На самом деле я прекрасно знала какой: худенькой, с двумя небрежными косичками и цепким взглядом. Что же ты хотела сказать мне в доме, Маша? Передать привет сестре? – Антонина Петровна, я думаю, она вас очень любит… любила. Ваша Маша. – Каждый день за упокой ее души молюсь. – Мне кажется, – решившись, произнесла я, – те часы и сейчас висят в доме. По крайней мере, там есть очень похожие. С кукушкой. – Брешешь! – Могу показать. – Я ведь у Игоря спрашивала про них. Вот ведь, жирный хлыщ, соврал! Сделал вид, что не знает, о чем речь… Почто врал? Неужто боялся, что купить захочу да денег мало предложу? Что со старухи взять? – Если я правильно поняла, он просто оставил их в доме. А как часы оказались у него? – Мне мать только спустя много лет, у меня уж сын родился, рассказала, что перед отъездом в Германию Фимке с Мартином нужны были деньги на дорогу. Они и вспомнили, что, когда Буханкины дом смотреть приходили, они часами-то заинтересовались. Люди умные родители у Игоря были, не то что сыночка! Сразу смекнули, что вещь стоящая. Вот и продали им, видать, когда деньги понадобились. – Выходит, мать поддерживала общение с Мартином, раз знала эту историю? – Она отрицала, а я и не лезла. Может, общались, пока он еще в городе был, но скорее слухи дошли… только и всего. Сама посуди, о чем им говорить после смерти общего ребенка? – Ваша мать так и не нашла счастья? – Нашла, во внуке. Уж как она сына моего любила, как воспитывала. Прекрасной бабушкой была. Не то что я. |