Онлайн книга «Тень у порога»
|
– Я бы не заметила. – А я все помню. И бант Машкин помню. – Тут старушка неожиданно громко расхохоталась. – Волосенки у нее жиденькие были, не в мать. А тогда и вовсе три пера торчало. Думаешь, как мы ей такой огромный бант привязали? – Не знаю, – растерялась я. – А никак. Положили на голову для фото и велели тихо сидеть. – А она? – Послушалась. Она все понимала, золотым ребенком была Машка. Мать-то целыми днями на работе впахивала, а я вроде няньки. Однажды даже в школу ее брать с собой пришлось. Ох, времена были. – Вы говорили, ваш отец погиб на войне, – аккуратно начала я. – Отцы у нас разные. Но от этого она разве менее родная? – Нет, конечно, – заверила я. – Кровиночка моя, – всхлипнула Антонина Петровна. – Ангелочек. Жаль, мало пожила на этом свете. Ну ничего, Маруся, скоро свидимся с тобой. Она достала из кармана домашнего платья голубой носовой платок с синей окантовкой и промокнула выступившие на глаза слезы. – Давно ее нет с вами? – осторожно спросила я. – Давно, Леночка, очень давно. Семьдесят лет с тех пор минуло, а в памяти все живо до сих пор… словно вчера все случилось. Никогда меня не отпустит. Старушка опустилась на кровать, а я присела на венский стул, который стоял рядом, всем своим видом давая понять, что готова послушать ее историю. – Всю войну я мечтала, что, когда она кончится, отец вернется и будем мы жить настоящей семьей, что народятся у меня братья и сестры и будет нас человек десять, – она грустно ухмыльнулась. – Но не случилось… Матери моей в сорок пятом еще и тридцати не было. Работа была, дом наш был, дочь была, я-то есть, а счастья личного не было. Да и у кого оно могло быть? Мужиков-то в городе в послевоенные годы было не то что сейчас. А тут немцев во двор поселили, сплошь мужики. Большей частью молодые и относительно здоровые. – В дом Ольховых? – догадалась я. – Именно, приспособили его под общагу. Мать-то еще до войны в историческом музее работала, образованная была, языки знала. Хотя и немцы не дураки, по-нашему тоже хорошо шпарили. В общем, завязалось у них с одним… Мартином общение. То он к нам на пироги зайдет, вон как ты сегодня. То лампочку вкрутит, то печь почистит… Так Машка на свет и появилась. А тогда не то что за ребенка от немца, за танцы с таким могли осудить, не принято было. Запросто могли с работы уволить или похуже чего. Я сама тогда ребенком была, первый класс только кончила, но что-то понимала. Мне мать сразу, как Мартин заходить к нам стал, велела помалкивать. Я и молчала: ни подружкам в школе, никому ни словечка. А сама тайком мечтала, что будет все-таки у нас семья: большая, дружная, пусть и не с отцом… А уж когда Машка родилась, как я радовалась. Но мать все общение с Мартином прервала, велела дорогу в дом к нам забыть. – А он? – А что он? Тоже все понимал. Любил, видать, мамку-то по-настоящему. Портить жизнь не хотел нам. Отступил. – А как же дочь? – возмутилась я. – Машку он очень любил… Только видеться с ней мать ему поначалу не разрешала. Ну он, не будь дураком, меня подговорил. Когда меня с Марусей в няньках оставляли, я брала сестру, и мы топали к ним в общагу. Сначала, конечно, я топала, а она на руках у меня сидела. – И вы не боялись? – А чего их бояться? Такие же люди, а где-то, может, даже и лучше нас. |