Книга Иван Царевич и серый морг, страница 11 – Янина Корбут

В конце ноября на выходных мы со Скалли – так я назвал питбулиху – поехали к деду в деревню. Оставить её дома я не рискнул: снова начала бы выть. Да и кормить щенков нужно чаще одного раза в день, а ещё неплохо было бы почаще выгуливать.

Автобус отходил от нашего вокзала ровно в половину одиннадцатого. Внутри салона из-за солнца было по-летнему жарко, несмотря на поздний ноябрь. Я уселся в тенёк и прижался лицом к стеклу. Мимо неслись кирпичные стены, дома, фабричные трубы, снова стены, покрытые разномастными граффити.

На выезде из города было место, где собирались девицы лёгкого поведения. Старая остановка, за которой сразу начинался сосновый лес. Я машинально посмотрел в ту сторону и вспомнил, что того душителя так и не нашли. Мне показалось, что на просёлочной дороге, уходящей за остановку, мелькнула серебристая тачка. К ней сразу же ринулась какая-то особо бойкая девица. Я засунул Скалли под куртку и пробормотал:

– Ты ещё маленькая, чтобы смотреть на такой разврат.

Потом пейзаж сменился мелькающими деревьями. Большинство из них даже не успели стрясти с себя листья. Скалли, высунув острую мордочку из-под куртки, с интересом рассматривала муху в углу стекла.

Я любил приезжать в эту деревню, хотя здесь всё напоминало о беззаботном детстве, о бабушке, о родителях. Когда день заканчивался, дед обычно усаживался у печки с очередной книгой под мышкой в кресло-качалку с накинутым на него выстиранным покрывалом, рядом на тумбочке – чашка малинового чая. Я валялся на диване, тоже пил травяной чай и смотрел телевизор. Само присутствие деда действовало на меня успокаивающе, я редко приставал к нему с разговорами: не хотелось портить идиллию тишины.

Вот и в этот раз дед по-быстрому накрыл спартанский стол: хлебушек, шпроты, солёные огурцы и картошка.

– Как учёба? Мне Сафронов звонил, сказал: на работе тобой довольны. А вот на парах, говорит, ты спишь. Ему Полинка всё докладывает.

– Да ладно, дед. Не кипишуй. Сдам я сессию. Сложно, конечно, по ночам дежурить. Но в целом работой я доволен. Узнаю много интересного. День за днём стоять плечом к плечу с высококлассными специалистами – это дорогого стоит.

– Никто тебя на работу не гнал. Выкрутились бы. Но вообще – молодец. Удивил так удивил.

Устроиться на работу самому – это был мой звёздный час. Вообще-то, дед знал меня как облупленного, видел насквозь и обычно легко предсказывал мои поступки даже до того, как мне самому приходило в голову претворить их в жизнь. А тут я проявил инициативу и вдруг стал жутко самостоятельным: мог сам платить за квартиру, даже не надо было стрелять на сигареты.

– Ещё и собаку эту приблудную где-то подобрал, – продолжал беззлобно ворчать дед. – А страшная какая… На кой она тебе? Иди, иди сюда, милая. Я тебе молочка налил.

Скалли завиляла поросячьим хвостиком и мгновенно сделала лужу.

– Ах ты… Что же ты творишь? Вот я тебя сейчас веником отхожу! Ну, чего глядишь глазищами своими глупыми? Иди уже, пей молоко.

С тех пор как я всё-таки поступил в медицинский со второго раза, дед наконец перебрался к себе в деревню. Вообще-то они с бабкой там и жили. Дед в молодости работал в милиции и каждый день ездил на работу на автобусе. Потом у него что-то там не задалось, и он стал помощником главы фермерского хозяйства в деревне.