Онлайн книга «Иван Царевич и серый морг»
|
– Как вы догадались? – У тебя такое лицо, будто изнутри распирает что-то рассказать, – тут он легонько стукнул себя по лбу. – Совсем забыл, ты же говорил: твой дед был следователем… – Дед давно не работает. А насчёт дела… Я в некотором роде помог поймать душителя. Слышали про него в новостях? – Ничего себе, – глаза Волкова увеличились раза в два. – Конечно, читал, слышал. – Жертвы проходили через наш морг. И я наблюдал, думал… – И всё это время молчал?! – воскликнул Волков. – Почему мы не разобрали этот кейс на курсе? Ребятам было бы полезно послушать. – Не хотелось привлекать к себе лишнее внимание. – А, понял, – понизил он голос. – Это связано с теми… голосами, про которые ты рассказал? – Частично. – В любом случае в этом деле преступника уже поймали. К счастью. Нам же теперь нужно какое-то нераскрытое преступление. Чтобы ты реально мог попробовать свои силы. Более того, я верю, что кому-то из вас удастся на постоянной основе помогать милиции. Разве это не здорово – замечать какие-то зацепки, которые они проглядели? Случаи бывают преинтересные. – Как раз недавно по работе столкнулся с одним таким. В душу запало… История вроде бы глупая, но там точно есть какая-то загадка. – Скажи честно, в этой истории фигурирует прекрасная дама? – неожиданно поинтересовался Волков. Наверное, в этот момент я подумал про Лену, и он это считал. – Нет, если не считать, что познакомился я с девушкой в тот день, когда впервые увидел труп, о котором говорю. – Первая любовь? – Да не то чтобы, – смутился я. – Просто хорошая девушка. – Помни, Иван, настоящая женщина – это совершеннейший оборотень в иерархии перевоплощений. Она может быть одновременно и змеем, и яблоком, ангелом и дьяволом. Она никогда не играет по правилам. Она как пазл, который можно собирать часами, а потом в какой-то момент из-за неловкого движения всё рассыпается. И тебе нужно создавать картину заново. Анатолий Васильевич говорил вроде бы с улыбкой, но мне почудилось, что он только что достал из души какой-то больной орган и на секунду показал его мне. Я понял, что это личное, больное. Чтобы развеять неловкость, я спросил: – А вы помните свою первую любовь? Волков усмехнулся: – Ещё лет в пятнадцать я как-то интуитивно осознал, что девчонки любят ушами. До этого особым успехом я не пользовался: не был обаятельным двоечником, не был спортсменом и даже заметным отличником тоже не стал. Так, с серединки на половинку. Я стал дружить с девчонками, всегда старательно их выслушивал и почти всегда умудрялся приобнять хоть за что-нибудь. Слава о моих гусарских подвигах быстро разнеслась по школе, девчонки стали поглядывать на меня с интересом. – Прикольно. – Вот так умение слушать и острая пубертатная пора подстегнули меня к изучению психологии. Мне стало интересно: если я так легко могу заполучить любую девчонку, возможно, я так же легко смогу добиваться и других целей. Я быстро распотрошил родительскую библиотеку и начал читать Карнеги и всех, до кого мог дотянуться. Наверное, тогда и задумался о поступлении в педагогический на психолога, хотя папа настаивал, чтобы это был медицинский. – Ваши родители были врачами? – Мать была медсестрой, отец работал завхозом в больнице. Они мечтали о лучшем будущем для своих детей. А я всегда испытывал необъяснимую тягу к мозгам. Даже год работал в психбольнице психиатром – сначала на приёме, потом взяли в отделение. Но мне стало скучно, и денег не платили совсем. Да-а, к сожалению… |