Онлайн книга «Иван Царевич и серый морг»
|
Покойница торопила меня визгливым голосом, и я уже почти поддался на уговоры, когда на плечо мне опустилась тяжёлая рука. Вздрогнув, я обернулся. – Иван Царёв, ты что, больной? С кем ты тут болтал? – спросил мужик, что хохмил про жабу. До меня дошло, что санитары уже какое-то время разглядывали меня с нескрываемым любопытством. Наверное, я говорил вслух. – А… а кто там? – Ты про тело? Девушку нашли около леса. Кто-то её задушил, у дороги бросили, – тут он указал на хилого товарища, докуривающего его сигарету: – Оказалось, Колькина бывшая одноклассница. Тесен мир. Говорит, красивая была в школе девка. Во судьба, да, Колька? А ты давай, Иван, топай отсюда. Я послушно развернулся, мужики ухватились за носилки, но задушенная не собиралась сдаваться так просто: – Иван, постой! У меня была назначена встреча с клиентом. А этот козёл меня задушил. У меня дома дочка, маленькая совсем… – Ты знаешь, кто тебя задушил? – всё-таки не удержался я от вопроса, осознав, что мог бы прямо сейчас раскрыть заведомый висяк. Но дверь в морг уже закрывали. – А-а-а-пчхи… Неприятное чувство в животе теперь перекочевало в область горла. Я сглотнул комок жалости и сильно стиснул документы, которые держал в руке. Сева В тот день я так и не нашёл заведующую и ушёл, потому что жутко разболелась голова. Висок буквально выворачивало. Когда на следующее утро пришёл снова, меня всё-таки провели в кабинет к Жабе. То есть, конечно, к Марине Геннадьевне. Уже потом я узнал, что Жабой её называют все подчинённые. И было за что. Моя будущая начальница – дама предпенсионного возраста, коротко стриженная, седая, с несуразно большими выпученными глазами. Набрякшие веки прикрывали их наполовину. Взгляд её не сулил ничего доброго: сразу видно, жизнь ближним она портила с удовольствием, достойным лучшего применения. Первым делом, попав внутрь морга, я подумал, что здесь пахнет болью и измученными телами. Но в кабинете заведующей не было заспиртованных сердец или плавающих в растворе кистей рук. Обычный кабинет с серой плиткой на полу. Белый стол, два стеллажа с папками. Жаба выжидающе уставилась на меня, словно на комара. И я забормотал: – Учусь в меде, на первом курсе. Меня рекомендовал Павел… – Неинтересно, – перебила она меня. – Что мне действительно интересно, так это чтобы ты хорошо делал свою работу. Работа в морге – это не так весело, как может показаться. Нам сейчас нужен ночной дежурный. – Могу предложить свою кандидатуру. – Мне вчера сказали, что ты странный. Сам с собой разговариваешь. Ты, часом, не наркоман? – Нет-нет, точно не наркоман. Даже ни разу не пробовал. Почему-то я принялся оправдываться. И чем больше уверял её в том, что я не наркоман, тем пристальнее она всматривалась в мои глаза. А мне стало казаться, что я и в самом деле странный. Пора было заткнуться, но я всё-таки добавил: – От меня не воняет, я не буду брать работу на дом, я не псих и не некрофил. – Ладно, – проворчала Марина Геннадьевна. – Раз сам Сафронов готов поручиться… Он мою племянницу два года назад в хирургию устроил. Ты что, его родственник? – Почти. Он друг моего отца. Покойного. Отца уже давно нет, и матери… Они в аварию попали. – Сирота? – Меня дед растил, мамин отец, – вздохнул я и тут же подумал, что никогда не чувствовал себя сиротой. У меня были дед и старшие братья. Когда-то были ещё бабушка с дедом по отцовской линии, правда, те жили далеко, ездил я к ним редко, а потом не стало и их. |