Книга А в чаше – яд, страница 101 – Надежда Салтанова

Нина, увидев Никона, поклонилась, пригласила зайти. Бросила взгляд на женщину. Неужто жену привел с собой?

Посетители зашли в аптеку, тоже наклонили голову в знак приветствия. Женщина осталась стоять у порога, Никон прошел и сел на знакомую уже скамью. Смущенно почесал шею.

– Рад видеть тебя невредимой, почтенная Нина, – осторожно произнес сикофант.

– И я рада гостям, – настороженно ответила та. Потянулась за кувшином с вином, но сикофант поспешно поднял руку, отказываясь.

– Вот пришел я к тебе с Евдокией, женой моей. Ты с ней знакома.

– Доброго тебе дня, Евдокия.

Жена Никона что-то прошелестела в ответ. Не то смущается, не то боится чего, непонятно. В глаза не смотрит. Ох, не к добру это.

– Ты, Нина, расскажи нам про свои приключения. Где пряталась, пока отравителя не нашли?

– Ты не сердись на меня, почтенный Никон, не могу я рассказать-то. Только скажу, что во дворце была. Но с меня слово взяли, что не поведаю никому, как туда попала, да как выбралась, да что там было. Может, я чем другим помочь могу? Чай не за моими новостями вы сюда пришли.

– Да тут такое дело… Евдокия мне сказку сказывает, будто ты с ней говорила, а она после того другая стала. Как будто ты морок какой навела на нее.

– Это какой же морок? Ты зачем на меня наговариваешь, почтенная Евдокия? – мягко возмутилась Нина.

Женщина подошла быстро, Нина попятилась. Она-то как раз хорошо помнила и первую их встречу, и вторую. А Евдокия вдруг наклонилась к Нине и зашептала, оглядываясь на Никона:

– Я же раньше на мужа всегда как собака лаяла. И тяжко мне было оттого, а не могла по-другому то. Как видела его, так прямо злобой душа полнилась. А теперь не могу и слова поперек сказать. И смотрю на него не насмотрюсь, жду, чтобы хоть слово мне молвил. Вот что за травы ты мне колдовские дала? Соседки смеются, говорят, подменили меня. А это ты меня околдовала, я знаю.

У Нины похолодел затылок от ужаса. А вдруг про кристалл она вспомнит? Или видел кто. Что делать-то? Евдокия и правда какая-то тихая. Нина собралась с духом и зашептала в ответ горячо:

– Да какое колдовство в том? Травы я тебе принесла, чтобы успокоить сердце и разум. Да сказала, что муж тебя почитает. Вот ты и увидела его без злобного глаза. Это ж не колдовство вовсе, это дар божий, с любимым-то мужем жить.

– Дар божий… – Евдокия оглянулась на Никона. Тот, поймав ее взгляд, смутился, но отвернулся не сразу.

Нина со вздохом сказала:

– Вы, почтенные, не волнуйтесь. Никакого колдовства я творить не умею, ума не хватает. Вот травы собирать да сушить, да снадобья – что от головной боли, что от поноса – приготовить могу. Ну и от излишней крепости тоже. Притирания у меня хороши выходят. Успокаивающие травы тоже завариваю. А более ничему не обучена. Ни приговоров, ни колдовства тут не водится. Ежели хотите у меня трав каких заказать, так я вам приготовлю да пришлю.

Подумав секунду, наклонилась к Евдокии, к самому уху:

– Муж на малую силу не жалуется? Ежели для постельных дел, то тоже могу дать трав, но за этим отдельно прийти тебе придется, да одной, чтобы супруга не смущать.

Евдокия покраснела и замотала головой, прошептав:

– Какое там. В последние дни как будто и его подменили… – смутившись, отвернулась, закрыла лицо краем мафория.

– Ну вот и славно. Значит, тут без аптекарши справились, – Нина замолчала в ожидании, посмотрела на Никона.