Книга Красные скалы английской Ривьеры, страница 68 – Хельга Мидлтон

– Твои? – Оливия кивнула в их сторону.

– Мои, – еле слышно ответила Аманда, – ребята меня убьют.

– Не убьют. Я же вижу: тебя медленно убивает то, что ты знаешь, но молчишь об этом. – Эйлин крепче сжала ее плечи, помолчала и добавила: – И это тихое убийство длится вот уже пять лет.

– И таблетки не помогают, – добавила Оливия, – так ведь?

Аманда медленно отпила воды, кивнула и поставила стакан на стол.

– Кто-то заставил нас. Все трое – я, Нэнси и Хью – получили одновременные сообщения на телефоны на следующий день после исчезновения Лиз. Кажется, в воскресенье вечером.

Эйлин согласно кивнула головой, мол, я так и думала.

– Там говорилось, чтобы мы убрали из телефонов все фотографии и всю переписку последних дней. Чтобы мы все, кто работал в субботу вечером, в понедельник утром пошли в полицию и сказали, что Том уехал с Лиз. И вообще, дали бы показания, что Том на нее орал, они ругались, и все такое. Что он ее ревновал. Тут и врать не надо было: она давала всем, у кого стояло. – Аманда снова зашлась слезами. Потом вздохнула и почти шепотом, как будто сама себе, добавила: – Нельзя так об усопших говорить.

– Ну, по поводу «усопшей» – это еще вопрос! Нет тела – нет дела. Может, она это специально подстроила и сбежала с каким-нибудь «взрослым мужиком»? – ухмыльнулась Оливия.

– На нее не похоже. Она была шоу-герл. Ей без зрителей скучно было. Все время надо было обращать внимание всех на себя любимую.

– Еще не известно, в какие «веселые» страны этот «взрослый» ее увез. И все же. Что заставило тебя изменить показания?

– Долгая история.

– Мы не спешим, – отрезала Оливия, – правда ведь, Эйли?

– Конечно, – согласилась та.

– Господи! Я так много раз рассказывала это себе, даже странно теперь произносить все вслух.

Оливия было открыла рот сказать что-то свойственное ей, эдакое саркастическое, но Эйлин на нее так посмотрела, что та захлопнула полуоткрытый рот и присела на край стула.

– Мы втроем – я, Хью и Нэнси – возвращались из Пейнтона с новогодней вечеринки у Таги Сойер. Ее родители куда-то уехали. Дом большой. Мы от души повеселились. Ночью, правда, шел дождь, но запускать петарды оказалось даже веселее, чем в хорошую погоду. Они так красиво мерцали в туманной мгле. Утро первого января 2012 было премерзким. Хью растолкал нас с Нэнси и предложил уехать, пока все еще спали. Сказал, что тогда нам не надо будет принимать участие в уборке. Мы быстро собрались и по-тихому свалили.

– Когда точно? Не помнишь? – Не может Оливия держать рот на замке.

– Часов в восемь – только-только рассвело. Было туманно, но тепло. Дорога пустая. На развязке-клумбе, недалеко от поворота к Торки, у обочины валялся мотоцикл, а еще метрах в трех от него лежал сам мотоциклист.

Ее правая рука и пальцы левой все еще сжимали стакан. Она так и поднесла его к губам обеими руками. Отпила. Закашлялась.

– Он, кажется, еще был живой. Я до этого из мертвых видела только мою маму, и то когда она уже в гробу лежала. Вся одетая и причесанная. Только холодная. Этот мотоциклист лежал неподвижно, и из-под шлема у него текла кровь. Много крови. Я так много никогда не видела. Красное блестело на мокром сером асфальте. Красиво. У меня, кажется, истерика началась. Меня всю трясло. Тут я поняла, что это Хью меня трясет, а потом как залепит мне пощечину. Я от ужаса и остановилась. А Хью меня сгреб в охапку и в нашу машину так грубо запихнул. Я даже ударилась головой о подголовник. Смешно, правда. До сих пор помню, как больно было.