Онлайн книга «Глубокие тайны Клиф-Хауса»
|
– Сочувствую туристам. Ждут-ждут жители Альбиона лета, чтоб хоть чуть-чуть погреться и в море искупаться, а погода-то раз – и опять свинью подложит, – говорил старик, складывая зонтик и усаживаясь поудобнее в машине. – Согласна. Наверное, у Всевышнего не все его дети любимые. Кое-кто – пасынки. Видать, мы, англичане, в чем-то провинились. Не балует он нас. – Да, похоже, мы все провинились. Никого он особо-то не привечает. По крайней мере, здесь, – в земной жизни. Но есть надежда, что следующая будет более комфортной. – И вы в это верите, отец? – По долгу службы – должен верить, – он с горечью ухмыльнулся, – мне многое дóлжно. Я хоть и в сане, но все равно человек и, как и большинство из нас, слаб и беспомощен. Похоже, эти слова увели каждого в свои мысли. В машине повисла тишина, но она была приятной: не давила и не раздражала. Щетки монотонно рисовали свои прозрачные веера. * * * Они вышли из машины. Патрик неловко пытался делать сразу два дела: открыть свой зонт и закрыть дверцу автомобиля. Ни то, ни другое ему не удавалось. На помощь с крыльца прибежала Маргарет Фостер. Коротко поздоровавшись, она защебетала: – Какое несчастье, какое несчастье… Патрик стоял с полузакрытым зонтом и беззвучно шевелил губами. – Маргарет, – Эйлин схватила менеджера за рукав, – в чем дело? Говорите толком. Что с Габби? – Как? Разве вы не знаете? Разве вы не поэтому приехали? – Что? Что мы должны знать? – Эйлин уже не просто держала ее за рукав, но отчаянно за него дергала. – Габби вчера упала. – И? – Слава богу, только предплечье сломала. Мы тут все как чумы боимся переломов. Самые страшные – это переломы шейки бедра. Вы же знаете, в ее возрасте… Для многих это становится началом конца. – Как же! «Шейка бедра»! Рождение, дорогая миссис Фостер, ро-жде-ние – вот что является началом конца. Не морочьте мне голову! – прикрикнула Эйлин на бедную администраторшу и тут же пожалела об этом. Лицо Маргарет выражало такую неподдельную боль, как будто у нее самой все кости ее сухого, поджарого тела были переломаны. – Где она? – У себя в комнате. Ее вчера вечером вернули из госпиталя. Наложили гипс, но в стационаре держать не стали. – Какая рука? – уже более спокойно спрашивала Эйлин. – Слава богу, левая. Эйлин сразу же заметила изменения в комнате Габби. Обычная односпальная кровать, прежде стоящая вдоль стены слева от двери, теперь была заменена на функциональную с электрическим приводом, поднимающим изголовье и регулирующим высоту. Поперек над больной простирался мостик столика-подноса, а сама кровать была выдвинута на середину комнаты. Высокое «вольтеровское» кресло со спинкой-ушами, журнальный столик и торшер – все было сдвинуто в угол комнаты, что моментально превратило ее из милого старушечьего будуара в больничную палату. Даже веселенькие бледно-желтые в мелкий цветочек обои не помогали. Эйлин развернула кресло к кровати, жестом пригласила викария сесть в него. Чмокнула старушку в прохладную щечку. – Пойду, поищу второй стул и организую чай. Она вышла из комнаты. «Теперь понятно, почему администрация „Обители“ пускает посетителей только по предварительно оговоренным дням и часам. Тогда у них уют и птичий щебет, а так… бардак и казенщина». Эйлин бесцеремонно вошла в гостиную, поискала глазами стул полегче. Ей приглянулось плетеное кресло в форме подковы. Удобное и легкое. Она подхватила его и, не обращая внимания на протестующий лепет санитарки – мол, нельзя без согласия миссис Фостер, – выставив ножки кресла впереди себя, как таран, проследовала по коридору. У двери замешкалась. Ножки явно не проходили в дверной проем. |