Онлайн книга «Глубокие тайны Клиф-Хауса»
|
Он ответил сразу же, как будто ждал ее звонка. – Пожалуйста, приезжай, – только и смогла прошептать она, – мне очень страшно. Он здесь, и у него нож. – Кто он? – Не знаю. Глава 30 Джим Хикманн Езды от полицейского участка до Клиф-Хауса если без мигалок, то минут десять. Эйлин постаралась расслабиться. С трудом распрямила затекшие ноги и спину, легла на пол. Было страшно и холодно. Еще через минуту, чтобы как-то согреться, она свернулась калачиком, но избыток адреналина продолжал клокотать внутри. Все тело сотрясалось мелкой дрожью. Наверное, Джим находился где-то неподалеку. Очень скоро она услышала быстрые взбегающие по лестнице шаги. Они приближались и остановились рядом с ее комнатой. Затренькал телефон. – Где ты? – прозвучал его голос совсем рядом, с той стороны двери. – Я здесь, – ответила она сдавленным шепотом. – Открой. Мы в доме одни. Я чуть-чуть опоздал. Видел только хвост машины, отъезжающей от твоих ворот. – Я не могу открыть. Я придвинула тяжеленный стол к двери, а теперь на могу не то что его сдвинуть, Джим, я сама не могу пошевелиться. – Ты ранена? – Скорее убита… – Что за хрень! Послышался громкий удар в дверь, потом еще один и еще. Стол сдвинулся на несколько сантиметров, и в щели двери появилось плечо, затем рука. Она дотянулась до стола и уперлась в него, тогда как все тело Джима навалилось на дверь и оттолкнуло ее вместе со столом. Щель стала достаточно широкой для того, чтобы он сам мог в нее протиснуться. Джим увидел Эйлин, лежащую на полу в позе эмбриона, и упал на колени рядом с ней. Привычным жестом приложил пальцы к шее, нащупывая сонную артерию. Она открыла глаза и увидела его лицо совсем рядом со своим. На подбородке были видны темные точки отросшей за день щетины, на скуле – тонкий след от бритвенного пореза. В нем не было того холодного спокойствия, той профессиональной маски, которая, казалось, намертво приклеена к лицу детектива-инспектора Джима Хикманна. Наоборот, в его взгляде были тревога и… нежность. Он просунул одну руку под ее затылок, вторую под колени. Легко поднялся и переложил девушку с пола на середину кровати. Эйлин почувствовала, как мышцы спины и ног сами собой расслабляются. Колени выпрямились. Руки взметнулись и обхватили его голову, наклоняя ее все ближе к своему лицу. Тепло его дыхания обдало щеку, и крепкий мужской запах, чем-то напоминающий запах отца, ударил в ноздри. У Эйлин закружилась голова и внутри разлился жар. Он наполнил грудь и плавно потек в низ живота. Спина выгнулась. Ее губы поймали его рот, их языки сплелись. Грудь под его пальцами стала твердой и горячей. Все тело как будто приподнялось над кроватью и зависло в воздухе в ожидании соития. Джим оказался фантастическим любовником. В обычной жизни сухой, скорее суровый, зажатый в броню либо мундира, либо джинсов и пиджаков-свитеров, теперь, скинув с себя все одежды, он оказался терпеливым, нежным и таким теплым партнером, что через час его ласк Эйлин плыла в волнах ощущений, никогда прежде ею не испытанных. Он был неутомим. Успокоился только под утро и, кажется, заснул, а она не могла спать. Лежала на боку, подперев голову рукой, играла волосками на его груди и рассматривала такое близкое и теперь такое родное лицо. Крошечный шрамик над бровью, очевидно, след детского падения с дерева или качелей. На расстоянии его и не видно, а вблизи – вот он, белеет перед глазами. На левом плече татуировка. Конечно же, армейское – красный цветок мака и слова «I sacrifice»[18]. |