Книга Малахитница, страница 42 – Янина Корбут, Зоя Орлова, Елена Гулкова, и др.

— Может, просто нагрянем к ним ночью и всех их перебьем, пока они спят? — в шутку предложил я.

— Это не лишено здравого смысла, господин. Возможно, вам стоит поговорить со своим отцом по этому поводу.

— С тем грязным стариком? — скривился я от отвращения.

— Как бы он ни выглядел, он действительно ваш пропавший отец. Он ждет вас в трапезной, я думаю.

Не говоря больше ни слова, я вышел из-за стола и направился разбираться с блудным предком. Я открыл дверь и зашел. Передо мной была фигура постаревшего за эти пятнадцать лет отца. Он сидел в трапезной артели, потирая оставленные веревкой ссадины. Седые волосы, паутинки морщин в уголках глаз. Я будто смотрел на себя в старости.

— Понимаешь, сын, — с грустью в голосе начал он, — это были времена, когда Подмирье только-только начало расстраиваться. Мы тогда еще даже и не знали, что будет хорошо покупаться на поверхности. Я решил продолжить заниматься тем, что у меня получалось наверху. Охотой.

— А, это ты охотился все эти годы? — с раздражением бросил я.

— Нет, все эти годы я следил, чтобы Молох исполнил свою часть сделки и ты остался жив, — отрезал отец. — Мы делили шкуры, и этот змей в один день пообещал, что убьет тебя, если я не брошу свою артель. А еще он доказал, что это не просто слова. Я решил исчезнуть и приглядывать за тобой из тени. Случая лучше, чем та пробежка от малахитников, просто не было.

— И сегодня Молох нарушил свое слово и тебе пришлось вмешаться?

— Да, так и есть.

Я расплылся в улыбке. Все один к одному. Молох был камнем в сапоге нашей компании. Он уже давно отравлял мою жизнь. Его артель всегда была больше моей, и мы выигрывали только за счет лучших тактик охоты.

— У меня есть двадцать семь бочонков пороха, около сотни ружей и тридцать девять охотников. Давай заявимся в его логово, заберем все, что есть, и выгоним из Подмирья, — предложил я отцу.

— Хорошая идея, — заговорщицки ответил тот.

Эти образы вспышками летят перед глазами, пока мой истекающий кровью отец отдает душу богам из-за шальной пули. Я сижу на ступенях перед коваными золотом резными дверьми своего, теперь уже кровного, врага. Одной рукой я сжимаю остывающую ладонь, а другой кортик Байрака. Вокруг барабанит картечь, а глаза застилает пелена ярости.

«Такова цена успеха», — мелькает последняя мысль.

III

Я, отец, Байрак и еще двадцать три охотника заявились к резиденции Молоха во всеоружии. Здание представляло собой небольшой готический замок с высокой башней по центру. Сразу было понятно, что в этой башне как раз тот, кто нам нужен.

— Сложите оружие и никто не пострадает! — громогласно продекламировал Байрак своим низким голосом.

В ту же секунду раздались первые выстрелы и охотники начали падать как марионетки, у которых обрезали нити. Стреляли из бойниц в стенах замка, отстреливаться было бессмысленно. Поэтому мы что есть сил рванули к воротам. А слева и справа хорошие люди продолжали падать на брусчатку.

Добежав до ворот, мой отец подмигнул и скинул с себя рюкзак. Он вытянул из замаскированной бомбы фитиль и поджог его. Все мы укрылись в нишах, которые для красоты были в стенах. Однако взрыв был такой чудовищной силы, что несколько охотников лежали на земле и держались за уши. Из-под их пальцев сочилась кровь, а сами они не понимали, где находятся. Проверять их дела было нельзя, нам нужно было торопиться.