Книга Альтераты: миссия для усопших, страница 49 – Евгения Кретова

Вспышки молнии освещали фигуру, словно сотканную из лунного сияния. Лера присмотрелась: высокий старик в светлой, застёгнутой на все пуговицы рубашке. Он делал руки «козырьком», приглядываясь к встревоженным детям, иногда поправлял узкий ворот, словно тот ему мешал.

Лера закрыла глаза.

Под звуки удаляющейся грозы, услышала: кто-то прошёл около её кровати – она почувствовала холодок, прокравшийся тонкой струйкой по позвоночнику, и готова была поклясться, что этот «кто-то» склонился над ней – холодное дыхание слегка коснулось щеки.

Её это не касается.

Она на отдыхе.

В летней кухне тихо тренькнула посуда, скрипнула под кем-то невидимым в темноте табуретка. Хлопнула входная дверь, и, наконец, всё стихло. Кроме дождя. Он еще долго уныло барабанил по крыше, успокаивая в конец разыгравшееся воображение.

Лера, протяжно выдохнула, и, кажется, только задремала, как почувствовала, что через неё перешагивают – это проснулась Ритка, поплелась умываться и заваривать чай.

В кухне весело зашумел чайник. Разговаривать с соседями по комнате не хотелось.

Лерка укрылась с головой одеялом, демонстративно отвернувшись к стене.

Гаша и Максим шептались рядом. Сквозь зыбкий сон до девушки доносились обрывки их встревоженных слов:

– Ты его видела, Гаш? – душным шёпотом спрашивал Максик.

– Кого? – голос Гаши, как обычно, суровый и неприветливый.

– Дедушку.

Та фыркнула:

– Какого ещё дедушку! Макс, не выдумывай! Иди чистить зубы и гулять.

Скрипнула кровать. Максик сопел, но не уходил, топтался рядом.

– Гаша, – тихо прошептал он, – я боюсь.

– ЧЕ-ГО?

– Я знаю, ты тоже его видела, – утвердительно прошептал мальчик. – Ты специально не говоришь мне. Но я вот думаю… А вдруг, он пришёл за мной?

Он ещё раз тревожно вздохнул и вышел из комнаты.

Сон как рукой сняло.

– А с чего это Максик глупостями голову морочит? – спросила у Гаши: та устроилась перед зеркалом, тщательно расчесывая длинные густые волосы, предмет неистовой зависти сверстниц. Покосившись на родственницу, она неприветливо буркнула: – Не твое дело. Вставай, сегодня твое очередь полы драить.

Лерка приподнялась на локтях:

– Дедушка давно умер?

– Года два назад.

Гаша, нацепив солнечные очки, вышла из комнаты, во дворе послышались ее распоряжения для младших: собрать разбросанные детали велосипеда, помыть посуду, сходить в магазин за хлебом и молоком.

Лерка стянула с себя пижаму, нырнула в длинный цветастый сарафан, удобный уже тем, что его не надо было ежедневно гладить. Схватила Гашкин гребень с тумбочки, несколько раз небрежно провела по рыжим космам, перехватила волосы в хвост. Не слишком аккуратно, но без разницы. Довольно прищёлкнула языком.

– Сначала – купаться, потом – мыть полы! Я на отдыхе! – скомандовала она сама себе, и, схватив широкополую соломенную шляпу, и нацепив солнечные очки, выплыла из домика.

Несмотря на ранний час, солнце парило нещадно. Ветер лениво шевелил кроны редких деревьев, в высоком небе неуверенно замерло одно-единственное облачко. Лужи, оставленные ночным ливнем, закипали на разгоряченном асфальте, оставляя в воздухе тоненькие вертикальные струйки. Оглушительно пах кипарис.

Лерка сорвала маленькую зелёную шишку, наивно мягкую и беззащитную, слегка смяла пальцами. Терпко запахло домом, соснами.

Она вздохнула и медленно побрела в сторону центра города: идти на море расхотелось.