Книга Крик горностая, страница 81 – Евгения Кретова

Отец буравил его взглядом.

— Жаль, что мне пришлось говорить с тобой в таком тоне и тем более по такому поводу, но… — Он сделал паузу, вздохнул. — Ты знаешь, что ты — у нее не единственный, у этой девушки? — отец замолчал.

Тигран отшатнулся, метнулся к двери, но снова вернулся и рухнул в кресло.

— Что такое ты говоришь? Отец. — Он схватился за голову и, скрючившись, стал раскачиваться, будто баюкая себя.

Отец помолчал. Ему в самом деле не нравился этот разговор. Но когда-то он должен был произойти. Почему не сейчас?

— Марго, увидев ваше совместное фото, заинтересовалась. Ты же знаешь, как она любопытна, а тут она обнаружила то, что скрывает любимый брат… Кого скрывает, вернее сказать. Простой поиск по фото привел Марго в другую соцсеть, где ты не зарегистрирован, а у этой девушки, Анны, довольно активная страничка. Твоих фото там нет, но зато есть фото другого парня. Весьма красноречивые.

— Это не она, — схватился за идею Тигран. Он выпрямился, его взгляд горел.

Отец молча достал сотовый и открыл галерею фотографий, где без труда нашел скрин страницы из социальной сети и несколько фото. Он развернул экран сыну:

— Это она?

Тигран почувствовал, как закончился воздух в легких. Его бросило в жар, но тут же внутри что-то оборвалось и рухнуло к ногам. Потемнело в глазах. На него — светлая, улыбающаяся, нежная и такая ранимая — смотрела его Ани. На фото у нее была совсем другая улыбка — шальная и будто бы пьяная от головокружительного счастья. Солнце падало на ее лицо, освещая глаза. И со спины ее обнимал высокий незнакомый парень. Он прежде его никогда не видел.

В книгах иногда писали про то, когда мир теряет краски. Его забавляла эта аллюзия. До этой минуты.

Его мир померк, словно солнце отвернулось от него или вовсе перестало светить. Отцовский кабинет плыл перед глазами, к горлу подступила тошнота.

Поднявшись, Тигран направился к выходу. Кажется, отец хотел его остановить и даже приказывал.

Покачиваясь, Тигран вышел в коридор, направился к выходу. Родня, шумно отмечавшая выздоровление отца, встретившись с ним взглядами, расступалась, будто от прокаженного. Да он и был прокаженным, он чувствовал, как страшная серая гниль стремительно заполняет его, не оставляя ни мыслей, ни чувств, ни запахов… Только гнилостное, брезгливое ощущение испачканности.

На пороге квартиры он остановился. Оглянулся, слепым взором оглядел присутствующих. Безразлично скользнул по лицу сестры, чуть задержался на материнском, перепуганном.

Покачал головой.

— Как же я вас всех ненавижу…

* * *

Просматривая фото в инсте, увидел, что она была у тетки, когда он был на др морго. А она сослалась на болезнь. И была там не одна, а с парнем.

Тот май перевернул его жизнь с ног на голову.

Тигран плакал от бессилия, бесился от собственной тупости и невнимательности. Не понимал.

То, что происходило дома, доносилось до него раскатами.

Звонила мама и пыталась выяснить, какая муха его укусила.

Звонила Марго и жаловалась, что ничего не понимает, но отец запретил упоминать имя Тиграна в доме. Требовала объяснений. Умоляла поговорить с отцом, взывала к жалости и состраданию.

Карен холодно поинтересовался, куда Тигран положил ключи от сейфа с печатями.

Его жизнь катилась под откос, но Тигран в оцепенении наблюдал за этим, даже с некоторой долей злорадства, как приговоренный к смертной казни надеется, что она завершится скорее, и скорее закончатся его мучения.