Книга Крик горностая, страница 80 – Евгения Кретова

— Как скажешь, отец.

— Но я позвал тебя не за этим… Став во главе бизнеса, тебе будет не до семьи. Значит, нужно об этом позаботиться уже сейчас.

Тигран опешил. Он продолжал смотреть на отца, но не мог выговорить и слова. Отец продолжал:

— Хорошая жена — опора мужчине. Она не в тягость, а как раз наоборот. Приглядись к Софии, дочери Рубена. Ей двадцать, студентка, знаю, учится хорошо. И характер хороший, и воспитание.

— Отец, прошу, не продолжай. Я себя чувствую жеребцом в стойле.

Отец поморщился:

— Что за сравнение… Ты не жеребец, да и я тебе не кобылу предлагаю, а о невестке с тобой говорю, матери моих внуков.

— Давай я с этим разберусь сам, — Тигран выпрямился и хотел встать.

— Расскажи о той девочке, что приходит к тебе…

Взгляд отца стал строгим, а Тигран от неожиданности сел.

— Откуда ты знаешь?

— Боже мой, сын, ты такой наивный… Ты с ней на всех фото в соцсетях, а на тебя подписана твоя сестра. На некоторых фото вы сняты в этой твоей убогой квартире… Расскажи мне о ней. Кто она, чем занимается, из какой семьи…

Тигран успел немного прийти в себя. Медленно перевел дыхание:

— Ее зовут Анна, мы учились в вместе, только она несколькими курсами младше. Очень милая, нежная девушка… — Он подумал и добавил: — Хозяйственная, если это для тебя важно…

Отец кивнул.

— Важно. Но не это главное. На главный вопрос ты не ответил. Любишь ли ты ее.

Тигран опустил голову, чтобы не чувствовать себя, как на допросе.

— Люблю, — прошептал.

— Ты говорил с ней об этом?

Тигран покачал головой:

— Нет.

— Почему? Ты не уверен в ней?

— Нет, просто не сложилось. Не хотел ее торопить.

— Вы были близки?

Тигран вскинул голову, побледнел:

— Я смолчал, когда ты решил назначить меня своим преемником. Я послушно шел за тобой и делал все, что ты велишь… Но сейчас ты лезешь уже не в мою жизнь, а в мою постель.

Отец отвел взгляд, вздохнул.

— Значит, вы были близки… То есть эта девушка легла к тебе в постель, не получив от тебя признания в серьезности чувств, предложения провести вместе жизнь… Что для нее эта близость, как ты думаешь? Сколько таких постелей она познала?

Тигран побагровел. Вскочив, крикнул:

— Отец! Ты не имеешь права так говорить о ней! Ты ее совсем не знаешь, и это не этично, в конце концов, в таких словах обсуждать незнакомую тебе девушку… Никогда бы ты такое себе не позволил, будь она армянкой. Потому что это кого-то бы оскорбило, кого-то из твоих друзей, ведь все, кто тебя окружают — твои друзья.

— Тигран, остановись, — отец предостерегающе посмотрел на него.

Молодой человек побелел.

— Ненавижу… Ненавижу это все, — он окинул отцовский кабинет взглядом. — Эту показную роскошь, это все схвачено, связи, друзья, свой круг, в который входят только такие же, достойные, проверенные, все — братья. А они не братья, — его губы дрожали, взгляд стал острым и горел в лихорадке. — Брат ведь — это не брат, а выгодная партия…

— Это наши близкие, — проговорил отец. — Давать возможность проявлять себя — это разве плохо?

— Это мещанство. Неужели ты не понимаешь, на сколько это мелко и ничтожно?!

Отец хмыкнул:

— Мещанство, говоришь? — Он цокнул языком. — Сразу видно, какой ученый у меня сын. Такие слова знает… Но вот что я хочу у тебя спросить: если это так мелко и постыдно, отчего же ты пользуешься этими благами? Почему носишь костюмы, купленные у Ашота, ходишь в барбершоп к Армену. Пьешь коньяк, привезенный тетушкой Сони… Как так получилось, что ты всем этим пользуешься, но так глубоко ненавидишь и презираешь?