Книга Истории со вкусом интриги. 21 рассказ мастер-курса Юлии Евдокимовой, страница 76 – Елизавета Фролова, Анара Мачнева, Соль Решетникоф, и др.

4—6 яичных желтка (один-полтора на человека)

черный перец

200 г гуанчале (сыровяленые свиные щеки)

400 г спагетти

80 г пекорино

80 г пармезана

Нарезать гуанчале мелкими прямоугольными кирпичиками. Обжарить на слабом огне, пока не станет золотистым и хрустящим. Отложить половину в отдельную миску. Оставшуюся часть смешать с белым вином.

В миске смешать гуанчале, пекорино, пармезан, яичные желтки и черный перец грубого помола. Перемешать до однородной смеси.

За минуту-две до окончания варки спагетти слить воду (чтобы паста получилась аль денте – ни в коем случае не переваривать).

Добавить пасту в смесь, перемешать. Соус начнет таять от горячей температуры пасты, а затем загустеет. Когда блюдо достигнет нужной густоты – можно подавать, украсив хрустящими кусочками гуанчале, пекорино и перцем.

В Риме считают, что чем больше перца, тем лучше. Это было блюдо рабочего класса, чтобы прибавить ему вкуса – не жалели перца. Поэтому настоящая карбонара практически черная, оттого и название, от итальянского слова carbone (карбоне) – угль.

Богословы твердят, удел ангелов – чудеса, но как по мне, им предначертано иное. Ибо кто-то же должен остановить представление, если актер пошел в разнос. Я вычитала, кажется, у философа-англичанина, что у каждого человека под шляпой свой театр. Занавес моего навсегда опустился во вторник, 7 июня, когда налетевшая вдруг непогода заставила меня вернуться с полпути домой.

О моей нежности, хрупкости и ангелоподобности в детстве, в школе, да и после, в университете, в коллегии адвокатов и в замужестве ходили легенды. «Нежный цветок», «истинный херувим», «светлая душа», «ангел во плоти» – слышала подобное столько раз, что, в конце концов, свыклась. Мое эго не реагировало.

Надо сказать, я всегда считала, что все это заслужила. Я и была совершенством: идеальной дочерью, идеальной ученицей, идеальной подругой, идеальной коллегой и, разумеется, безупречной женой. К несчастью, не успела стать идеальной матерью. Вернее, этот путь для меня закрылся раньше, чем я поняла, что материнство вообще значит для женщины. А когда поняла, было уже поздно. Ангел оказался бракованным.

Что ж, когда-то я и правда считала, что принадлежу сонму непогрешимых. Да и могло ли быть иначе? Я росла как тепличная камелия в оранжерее: в лучах любви, слепого обожания и в лапах собственного щенячьего восторга, словно пастушка среди живописных пасторалей в окружении трогательных, воздушных, как безе, барашков. Самая светлая спальня с окнами в вечно цветущий сад, самые модные наряды, прекрасная музыка, редкие лакомства, лучшие книги, комфортные путешествия, фееричные праздники. Быт мой с малых лет был устроен как у королевской особы: начиная с кукольного дома величиною с пасторский и заканчивая тридцатью акрами ухоженной природы с прудами, карпами, альпийскими горками и беседками. В отдельном флигеле отцовской конюшни меня дожидался сначала черноокий пони по кличке Ром, а позже яблочный арабский скакун, Король, мой верный друг и поверенный глупых девичьих тайн. Рядом или на некотором почтительном расстоянии всегда суетились готовые услужить, помочь, развлечь и подбодрить вышколенные слуги и самые достойные учителя. Сейчас я и не упомню всех лиц. Некоторых я знала близко, некоторых побаивалась, другими восхищалась, а иные так и остались в памяти безымянными белыми пятнами.