Онлайн книга «Истории со вкусом интриги. 21 рассказ мастер-курса Юлии Евдокимовой»
|
В доме горел свет. В гостиной и в столовой. Видно, прислуга убирается, готовя помещения к утру. До моих ушей долетели звуки саксофона. Громогласный Гленн Миллер, пластинку с которым нам подарили на новоселье. Мы с Виктором во всем предпочитали классику и ее почти не ставили. Я бросила машину перед главным входом, и тихо, чтобы не разбудить Виктора, открыла дверь ключом, повесила плащ, скинула туфли и на цыпочках подошла к приоткрытой двери, ведущей в столовую. Оттуда доносился смех, мужской и женский. Кто же из слуг посмел так громко веселиться в то время, как их хозяин спит? Я не была строгой домоправительницей и никогда не пеняла за некоторые вольности. В конце концов, все мы люди, но тут… Я решила подсмотреть, чем там занимаются эти двое, и, прильнув к щелке, увидела край стола, уставленного блюдами и фужерами поверх белоснежной кружевной скатерти, подарка матери к какому-то юбилею. В ведерке кренилось шампанское, нежнейшая лососина отливала голубым. В парной икорнице на серебряной подставке в стиле Людовика XVI влажно поблескивали холмики красной и черной икры. Гленн Миллер дул в свой тромбон так, что не слышно было ни ветра, ни раскатов грома. Я приоткрыла дверь чуть шире и обмерла. За столом сидели трое. Мой улыбающийся муж, облаченный в новый шелковый сюртук поверх отутюженной рубашки, кухарка Марта в моем вечернем, цвета недозревшего персика платье и девочка лет трех с зелеными ленточками в непослушных рыжих кудрях. Малышка запустила пальцы в жестяную коробку с марблами, которые я собирала с малых лет и привозила со всего света, и смеялась. Легко, звонко, беззаботно. Пухлые пальцы выудили горстку цветных стекляшек, девчушка отвела руку в сторону и со смехом разжала кулачок. Шарики зацокали по паркету, и Виктор, полный восторга, вскочил, чтобы их собрать. Потом подошел к девочке, вернул марблы в коробку, приобнял и поцеловал шалунишку в макушку. – Милый, – подала голос раскрасневшаяся Марта, – не правда ли, она чудо! Вся в тебя. – Нет, в тебя, – зарделся Виктор, обогнул стол, схватил женщину в охапку и запечатлел на ее шее страстный поцелуй, – наша пчелка такая же красавица, как и ты, любовь моя. За ее здоровье! За нас и нашу прекрасную девочку! Они подняли бокалы, и только тут я заметила на шее Марты бриллиантовое колье в форме лилий, подарок Виктора к свадьбе, купленный, как я полагаю, на деньги моих родителей. Удивительно, но украшение было ей к лицу, как и идеально сидящее платье. Было что-то во всем этом… О боже, они, эти трое, играли в семью. Нет, они и были семьей! А Виктор, мой сдержанный, полный достоинства Виктор, выглядел не просто счастливым, он весь лучился, словно только что познал рай. Я зажала рот, чтобы не закричать. И задохнулась от рвущейся наружу ярости. – Папочка, – вдруг пискнула малышка, – дай-дай-дай… Маленький пальчик ткнул куда-то в сторону, Виктор оторвался от лобызания Марты и исчез из виду. Послышался звук отпираемой дверцы, и в руках у девочки оказалась старинная кукла в голубом парчовом платье, чепчике и в хрустальных башмачках. Та самая, которую я выторговала у антиквара, когда нам с Виктором еще не был вынесен окончательный вердикт. Тогда мы избавились от всех детских вещей, но эту куклу я оставила. Она обреталась в шкафу среди фарфоровых собачек и морских ракушек. Теперь с нее срывали чепец и раздевали догола, а Виктор с нежностью смотрел на это святотатство и гордо улыбался. Как всякий любящий отец. |