Книга Истории со вкусом интриги. 21 рассказ мастер-курса Юлии Евдокимовой, страница 80 – Елизавета Фролова, Анара Мачнева, Соль Решетникоф, и др.

Я не устроила скандал и ничем не обнаружила своего присутствия. Мысленно попрощалась с оскверненной куклой и выскользнула за дверь. Гленн Миллер зашипел, и его сменил прокуренный баритон Джо Кокера.

Машина завелась с первого раза и, прошуршав гравием, выпорхнула с аллеи за ворота. Я решила во что бы то ни стало добраться до города. Дождь не унимался, но мне было все равно. Я и думать забыла о старухе и дереве. Перед глазами стояло дружное семейство в моем собственном доме, где мне уже не оставалось места. Я чувствовала себя забытым всеми призраком, наблюдавшим за жизнью других в замочную скважину, бессильным и выброшенным на орбиту одиночества. Я не смогла родить Виктору ребенка, и он осуществил свою мечту с другой. Странно, я никогда не замечала, как Марта полнеет, как наливаются молоком ее груди, не помнила, чтобы она недомогала или подолгу отсутствовала. Легкая и звонкая, она всегда споро хлопотала по хозяйству. И я никогда не слышала в этих стенах писка младенца, плача ребенка. Все, что я знала о живущих в поместье детях, это то, что у нашего садовника есть сын, пятнадцатилетний молчаливый увалень деревенских кровей, иногда помогающий отцу с паразитами, облюбовавшими наши груши. Но Марта какова! Услужливая, улыбчивая, порхающая стрекозой между кастрюлями и духовкой. По сути, на кухне я была ее ученицей. Она знала все о сортах муки, кислоте начинки, вязкости соуса. С умным видом рассуждала, какие теплицы лучше сохраняют сочность балканских томатов и сколько солнца требуется крыжовнику, чтобы он уродился сочным и в меру сладким. Я столько раз наблюдала за тем, как она готовит обожаемый мною силезский бисквит. Помогала отделить белки от желтков, взбивать сливки и даже обжаривать миндаль до золотисто-коричневой корочки. «Секрет тут – в нужной текстуре теста, добавишь все сразу – и пиши пропало», – поясняла Марта, ловко орудуя венчиком.

Тогда она была обычной кухаркой. Но в этот вечер ее шея, увитая МОИМИ бриллиантовыми лилиями, зацелованная МОИМ мужем, выглядела так царственно, так органично. Я и не замечала, как она молода и как красива… А девочка – они так и не назвали ее по имени – точная копия Виктора. Когда-то я мечтала о таком ребенке…

Я резко затормозила, распахнула дверцу. Меня стошнило прямо на асфальт. Мысль зацепилась за пушистые волосы трехлетки – один в один как у Виктора на груди – и больше не отпускала.

До города я добралась во втором часу ночи. Приняла ванну, выбросила в мусорную корзину испорченный костюм и сразу легла. Удивительно, но я быстро заснула и открыла глаза, только когда радио-будильник взорвался гайдновской прелюдией ре бемоль мажор.

Решение пришло мгновенно. Я знала, что сделаю с ними.

Слушания прошли на ура. Я нападала словно зверь, не оставляя оппонентам ни единой лазейки. Назавтра газеты приумножат мою победу. В этом мире я все еще оставалась королевой.

– Как дела? – Голос Виктора звучал ласково и безмятежно. – Слышал, ты разделала их под орех. Умница! Это надо отпраздновать.

– Да, дорогой, все прошло просто прекрасно. Скоро выезжаю. Скажи Марте, чтобы приготовила пирог. Мой любимый. Ужинать я не буду, съем кусочек бисквита и, может быть, выпью бокал вина.

– Все будет исполнено в лучшем виде, душа моя. Жду! – радости Виктора не было предела. «Жди», – предвкушала и я, завязывая под подбородком шелковую косынку и примеряя вторые по счету солнцезащитные очки.