Онлайн книга «Позвольте представиться!»
|
– Что это? – пробормотала Ева. Я, продолжая по-идиотски улыбаться, прошелся вокруг нее. Воздух показался мне чужим – влажным и вязким. Дышать им было трудно. Вдобавок сильно пахло мхом и прелью. – Виктор не сбежал в прошлое, – сказал я. – Он нас туда отправил. Все предметы, пансионат, сам Виктор – все возвращено назад, а мы – нет. – В прошлое? Мы в прошлом? – Да, и, кажется, в очень далеком. Сдается, что, кроме нас, тут никого нет. Ева схватила меня за рукав. – Постой, Адам. Он ведь вернет нас обратно? – Кто знает… Возможно, когда успокоится… Но, если честно… мы ведь нарушали его покой, а должны были этот покой охранять. Валентина Богачёва Вечерний Виндзор Сегодня ужин у королевы-матери. Я крашусь, ибо страшусь – приходить к ней в затрапезном виде себе дороже, хотя она вполне может встретить в домашнем, ссылаясь на возраст. Придирчиво отбираю книги – помимо классики, она признает детективы и современную прозу со всеми ее выкрутасами и, кажется, втайне балуется дамскими романами. Недавно я неслабо закупилась, так что сегодня мне есть что ей предложить, к тому же она единственная, кому я уступаю порой «право первой ночи» с моими книгами. Пока едет такси, делаю несколько свежих фоток кошек: разговоры о питомцах – обязательная часть официального протокола. Жду Дэна у подъезда, курю и подслушиваю – сапожник, ютящийся в пристройке, отменно ругается. Записываю в телефон «титьку тараканью» и «наждак тебе в сортире». – Господи, что у тебя на голове! Соловцова, ты меня в гроб загонишь когда-нибудь! – прокомментировала она мои синие волосы. Толстая кошка пугливо нюхала обувь, под которой растекались лужицы талого снега. Меню, как всегда, делится на обязательную и произвольную программы. В первой – непременно бутерброды с икрой, красная рыба и «морские гады» в рассоле. Во второй – доставка на мой выбор. Я люблю ее удивлять, так что выбираю вьетнамскую кухню – немы и хрустальная лапша с морепродуктами. Смотрю, как она ножом и вилкой воюет с жаренным во фритюре немом, и думаю, что ничего из того, что стоит на столе, моя мама не стала бы есть, так ее пугало все непривычное. – Екатерина Аркадьевна, я вам книги принесла. – Опять какую-нибудь гадость, да? Давай сюда! Почитаем. – Как вам Вера Полозкова? – Ну… интересно. Это, на мой взгляд старого филолога, не совсем поэзия, но признаюсь, прочитала и еще раз перечитала. Конечно, не Ахматова и не Цветаева, но необычно. А ты Арбатову читала? Я тут ходила в библиотеку, взяла ее снова. Такая она все-таки злая, интересная. Почитай! Мы с Екатериной Аркадьевной пьем сухое красное, Дэн – безалкогольное пиво. – Как ваши дела? – Да как обычно. Ничего плохого. Ничего хорошего. – Ну, знаете, ничего плохого – это уже хорошо! Как здоровье? – Ровно на восемьдесят два. Вы ешьте, ешьте! Сыночка, возьми еще бутерброд. В уголке рта у нее остается кусочек хрустальной лапши. Мучительно неловко на это смотреть и мучительно неловко об этом сказать. Я отвожу взгляд к окну. Там блестит мокрый асфальт проспекта Комсомола, светится логотип «Ленты» через дорогу. Пару лет назад под окнами подрезали тополя, и они стояли жалкими ранеными обрубками, но прошло время, они отрастили новые ветки, тени которых сейчас мечутся в свете фонарей на белом снегу. – Дети, – торжественно заводит она старую пластинку, – вы помните, что деньги и карты лежат в матрасе? Сыночка, ты помнишь ПИН-код от карты? И кошку, кошку мою не бросайте, когда я умру. И смотрите, чтобы ваши паразитки ее не обижали! |