Книга Убийство и рождественский пирог, страница 11 – Юлия Евдокимова

— Это значит, что вам не нужно ничего делать.

— А что я могу сделать?

Карабинер неожиданно фыркнул. — Хотя я недавно в этих краях, я наслышан о вашей активности, синьора. И знаю, как вы утерли нос моему предшественнику.

— Не знаю, о чем вы говорите. Я ничего не расследую, я выращиваю и завариваю травы.

— Это было довольно непродуктивно, — сказала Пенелопа, накладывая в тарелки картошку, запеченную в духовке с розмарином и тимьяном. Она посыпала картошку сверху толчеными грецкими орехами и черным перцем, помахала рукой над паром, принюхалась, удовлетворенно кивнула и добавила: — Если не считать того, что тебя добавили в список подозреваемых. Тогда это определенная победа.

— Пошла бы сама и посмотрела, как с ним разговаривать. С этим новым маршалом. — Скорчила ей рожицу Николетта

— Зато теперь мы точно знаем, что Камилла — подозреваемая.

Николетту все еще подташнивало от жары на станции карабинеров, но прогулка по зимней деревне и бокал прохладного белого вина почти привели ее в чувство. Она наколола картофелину на вилку, отправила ее в рот, обожглась, запила вином и сразу отправила в рот большую ложку капонаты — овощного рагу. Теперь ей окончательно похорошело.

— Во всяком случае других подозреваемых у них нет.

— Он же сказал тебе, что список большой.

Николетта вспомнила самодовольную улыбку маршала. — Но у меня такое чувство, что они решили — это Камилла, осталось поставить финальную точку.

— На их месте я бы тоже первым делом заподозрила Камиллу. Согласись, все выглядит подозрительно.

— Ты тоже думаешь, что это она?

— Ты же сама говоришь, она что-то скрывает.

— Да. Хотелось бы знать, что.

— Скажи, почему тебя так беспокоит, что она могла убить своего мужа? Я имею в виду, ты ее едва знаешь. Она всего лишь один раз заговорила с тобой на рынке и купила твой травяной чай.

— А тебя не беспокоит, что невиновная беременная женщина может оказаться в тюрьме?

— Он ей изменял. А значит, у нее был повод.

— Но была ли измена?

— Любовь проходит. А иногда это происходит неожиданно, независимо от чувств.

— Я знаю. Вернее… наверное, так бывает.

— Я прожила долгую жизнь, Николетта, я многое видела и многое знаю о человеческой натуре… если кто-то неверен, это не значит что он не любит своего супруга.

— Да поняла я, поняла! Но это не меняет факта, что здесь что-то не так. Но не могу понять, что именно…

Николетта так сильно воткнула вилку в кусочек баклажана что соус выплеснулся на белоснежную скатерть. Но Пенелопа сделала вид, что не заметила.

— Итак… возможно ли, что девочку подставили?

— Ты только что пыталась убедить меня, что она виновна.

— Я просто выдвигаю гипотезы. Но я согласна с тобой… это все выглядит очень глупо.

— Как сказал maresciallo, у беременных отсутствуют мозги. Ну, не совсем так он выразился, конечно…

Раздался звонок колокольчика.

— Ты кого-то ждешь?

— Нет, а ты? Пойду посмотрю, кто там.

Женщина, стоявшая по ту сторону двери, была Николетте незнакома.

— Я могу чем-то помочь?

На вид гостье было лет шестьдесят, возможно, ее старило обветренное лицо с морщинами, как у тех, кто большую часть времени проводит на свежем воздухе. Но на фермершу не похожа, те не носят кремовые пальто с яркими шарфами и очки в форме кошачьих глаз.

— Я хотела увидеться с маэстрой… и с вами, вы ведь Николетта?