Книга Картина с убийством, страница 37 – Юлия Евдокимова

— Зачем, Аньезе?

— Причина банальна, как все в этом мире. Деньги. Я могла уехать и начать новую жизнь.

— А Луиджи и сестра Мария-Ассунта будут сидеть в тюрьме за убийство?

— А причем здесь я? Я никого не убивала!

— У старой женщины хватило сил поднять тяжелый подсвечник? А потом еще раз, при попытке убийства фра Аурелио… Как ты уговорила ее молчать? Обещала отдать часть денег монастырю? Или наврала, что отдашь все? А может, на жалость надавила?

— Духѝ! — Саша вышла из машины. — Фра Аурелио, твой кузен, почувствовал запах духов. А я только сейчас вспомнила: ты подошла к нам в ресторане и запахло «Light Blue». Я сама люблю этот аромат. Разве послушницам можно пользоваться духами?

— Это ничего не доказывает.

— Как бы ты не отмывала подсвечники, там обязательно останутся частички ДНК настоятельницы и фра Аурелио. И твоей тоже. Сомневаюсь, что ты держала их в перчатках. Или что это было? Тяжелая ваза для цветов у статуи Пресвятой Девы? Мы разберем весь монастырь по крупице, но найдем орудие убийства. — Никколо вздохнул. — Мне было приятно общаться с тобой, Аньезе. Но теперь все кончено.

— Мне тоже, Никколо, но ты ошибаешься, ничего не кончено. Я знаю этот лес, я здесь выросла. — Девушка сделал шаг в сторону, вышла из слепящего света фар.

— Аньезе, это опасно! Это горы!

— Я знаю здесь каждую тропку, найду любое место с закрытыми глазами. Прощай, Никколо, по крайней мере не ты меня арестуешь. Зачем тебе такой стресс и угрызения совести? Ты же такой порядочный!

Аньезе сказала это с издевкой.

Никколо шагнул вперед, но девушка, словно кошка, отпрыгнула в сторону и исчезла в темноте.

Никколо бросился за ней, Саша за полковником.

— И почему уже второе мое посещение Умбрии заканчивается в ночном лесу? — думала она на бегу. Осталось получить вилами по кумполу и точно: тенденция!

Вопль прорезал тишину ночного леса. Она резко остановилась. Замер и Никколо впереди. Среди деревьев появились огни, похоже, что горели факелы, которые люди несли в руках. Но не слышно треска горящего дерева, не чувствуется тепла огня в холодной ночи. Наоборот, стало холоднее.

— Нееееет!!!! — кричала истошно Аньезе. — Неет, уйдитеее!!! Прочь!

Никколо бросился вперед, туда, где металась на земле скрюченная фигурка. Она прижимала к себе пакет с деньгами, мотала головой, кричала. Потом взмахнула руками, словно расталкивая кого-то, отмахивалась, продолжала кричать. Пакет упал на землю, развалился. Ветер разметал денежные купюры по тропе, зашуршал ими в холодной траве, потащил в лес.

Никколо схватил Аньезе, девушка перестала кричать, только всхлипывала. А Саша все еще не могла двинуться с места. Ноги не слушались, она оцепенела, заледенела от холода, когда темные тени окружили с обеих сторон, но не коснулись ее, медленно скользнули дальше.

Неожиданно стало тепло и словно посветлело, тьма рассеялась. Саша обернулась — темнота чернее ночи ускользала вглубь леса в такт тихому распеву. Она готова была поклясться, что даже различает слова.

Gloria in excelsis Deo et in terra pax hominibus bonae voluntatis

Laudamus te. Benedicimus te. Adoramus te…

Сирены машин карабинеров заглушили распев, который и так почти растаял в воздухе.

— Думаю, ни Луиджи, ни монахиня Мария-Ассунта никого не убивали. Жаль старую женщину, она просто отчаялась бороться с несправедливостью. А Луиджи в ту ночь не мог остаться в монастыре, правила строги. Но я все-таки надеюсь, может, это он? — Вздохнул Никколо. — Скоро узнаем, долго они молчать не будут.