Онлайн книга «Убийственный аромат»
|
Позитано, крошечная деревушка, спрятанная за шикарными открыточными видами, известными на весь мир, в такие утра принадлежала только своим жителям. С Сашей то и дело здоровались на узкой лестнице-улочке, прекрасно зная, что это «та самая девушка, которая живет у Брианы и помогала полиции в расследовании». А уж после происшествия на яхте, всколыхнувшего всю деревню и обросшего невероятными подробностями, она превратилась в супервуман. Кивки были теплыми, взгляды – любопытными, будто люди ждали, что она прямо сейчас раскроет еще какую-нибудь местную тайну. Из открытого окна кондитерской «Dolce Vita» доносился взволнованный голос синьоры Мими: – Мария! Мария! Ты пробовала? Скажи честно, крем не слишком сладкий? Новый рецепт, ох, не знаю… нервы, мои нервы… Рядом, в крошечной лавке, утопающей в буйстве розовых, алых и белых цветов, владелец «лучших цветов на всем побережье», поливал свои сокровища с видом волшебника, на виду у всех творящего свою магию. У стойки мини-бара «Da Lucia», где уже собрался утренний «совет старейшин», синьора Мадда, поджав тонкие губы, продолжала сетовать: – Странные люди, эти туристы! – Она с пренебрежением махнула рукой в сторону пекарни на углу, откуда доносился сладковатый запах только что испеченных корнетти- круассанов. – Едят их сухое крошево и нахваливают! А я-то знаю. Синьора Аделина – она слишком стара, никаких новшеств. Да и пекарь Сауро… – Тут голос Мадды понизился до драматического шепота. – Нехороший человек! Играет, представьте, на трубе в оркестре Амальфи, а на мою вечеринку в честь восьмидесятилетия! – отказался прийти поиграть! Прямо сказал: «У меня репетиция». Репетиция! Подумать только! Разве можно доверять выпечке человека с таким чёрствым сердцем? Труба – вот где его душа, а не в тесте! И печенье у него такое же – без души, сухое! Рыбак Тонино только что получивший свой «исправленный» кофе (чем же еще можно исправить кофе, если не несколькими каплями граппы!) хрипло хмыкнул: – Может, он просто твой праздничный торт боится пробовать, Мадда? Помнишь прошлый год? Ты сама потом три дня… Его заглушил взрыв возмущения синьоры Мадды:– Тонино! Как ты смеешь! Мой торт был шедевром! Этот Сауро – он… он ревнует! Ревнует к моим кулинарным талантам! Вот и трубит назло вечером у меня под ухом! Солнце припекало все сильнее, выгоняя последние тени из переулков. Саша улыбалась, слыша, что отказ прийти поиграть на трубе напрямую влияет на качество печенья, вдыхала запахи моря. Соль в воздухе, прогретом солнцем становилась все ощутимее, смешивалась с еле уловимым дымком чьей-то сигареты. Внизу под отвесной скалой шуршат волны, а крики чаек прорезают воздух; скоро, скоро по этим ступеням потянется нескончаемых поток тех самых «странных людей», не ведающих о сражениях труб и тортов, кипящих за идиллическими фасадами. А пока Позитано дышал полной грудью, жил своей мелодраматичной и порой комичной, душисто-апельсиновой жизнью, где каждый знал каждого, а пирожное могло стать поводом для детективной истории не хуже любого настоящего преступления. – Алессандра! – Крикнула Анналена из дверей Caffѐ di Positano,– Ты как раз тот человек, что мне нужен! – Что я натворила на этот раз? – засмеялась девушка. – Теперь она понимала, почему Бальери купил здесь дом и категорически отказывался вникать в расследование, а еще лучше понимала, почему скоро он убежит отсюда и не вернется до осени. |