Книга Мю Цефея. Игры и Имена, страница 161 – Александра Давыдова, Дмитрий Орлов, Александра Хохлова, и др.

Чтобы попасть ко мне на чердак, нужно нырнуть в боковую дверь и долго-долго подниматься по узкой винтовой лестнице.

Наверное, когда этот дом сиял в блеске славы, здесь была комната для прислуги — с отдельным входом, дабы не докучать господам.

А теперь Аналиса, хозяйка дома, сдает ее за баснословно низкую цену. Денег, вырученных от продажи пальто, мне может хватить на несколько месяцев.

Впрочем, я надеюсь, до этого не дойдет.

Мы поднимаемся быстро, я достаю из кармана медный ключ, утверждающий меня в гордом звании домовладельца, и отпираю амбарный замок, сторожащий вход в мое жилище.

Как же все-таки приятно войти в тепло! Первым делом — нагреть кипятка и завернуться в одеяло.

Хорошо, что я утром не поленился и набрал воды. Теперь не нужно спускаться с ведром вниз, опять вылезать на этот холод.

Луис останавливается в дверях и рассматривает мой миленький, уютный чердак с выражением брезгливого недоумения.

— Ты правда здесь живешь?

— Угу. Да что ты там топчешься, проходи уже! Можешь сесть на стул, он, наверное, тебя выдержит.

Луис с сомнением глядит на колченогую табуретку. Кидает взгляд на раскладушку в углу, примеривается к подоконнику… Вздыхает и бурчит:

— Я лучше постою…

Он прислоняется к столу. Стол угрожающе скрипит.

Мы неловко молчим.

Потрескивает, разгораясь, огонь — скоро будет кипяток.

Заходящее солнце напоследок заглядывает на чердак, словно желая во всей красе продемонстрировать гостю его убожество.

Луис в своем новеньком костюмчике, в теплом бежевом пальто, чистенький, благоухающий, нарядный, так неуместен здесь — как призрак на городском балу.

— Как ты можешь здесь жить, Габриэль? — наконец спрашивает он.

— Нормально. Здесь есть всю самое необходимое: стол и стул, подоконник и раскладушка, камин и ведро для воды. Даже чайник! А из окна изумительный вид…

— На окрестные крыши. Ты этим здесь занимаешься? Сутками пялишься в окно?

— Нет, в основном шатаюсь по городу. Такая архитектура!

Мы снова замолкаем. Я хочу спросить, зачем он приехал, но стесняюсь. Это будет грубо, а я все-таки рад его видеть.

Рад, хотя знаю, что он перешел на сторону папы и Эмилио, что считает, что мы должны приспосабливаться и налаживать жизнь, а не маяться дурью. Он служит колдунам, как и все остальные, но я все равно его люблю.

С тех пор прошло больше десяти лет.

Но я до сих пор жалею, что не сказал Луису тогда, что рад его видеть и что я его люблю.

Это ничего бы не изменило, конечно. Но мне все-таки жаль.

А тогда, на чердаке… Луис наклоняет голову и бросается в атаку. Критикует Анхеля, меня, наш образ жизни, требует, чтобы мы вернулись домой. В его речи логика мешается с раздражением, и я слышу отцовские интонации в каждом слове.

Наш разговор кончается руганью, как обычно.

Наконец он вздыхает, смотрит на меня печально и говорит:

— Отец же умирает, Габриэль. Врачи обещают ему несколько месяцев. Неужели для вас с Анхелем это ничего не значит?

По отношению к отцу у меня смешанные чувства, но его смерть мне не безразлична. И все же…

Я молчу.

Луис гневно вспыхивает.

— Я жду вас завтра на городском причале. На закате мы можем вместе сесть на корабль, уплыть домой, и никто вас ни в чем не упрекнет.

Разворачивается и уходит. Я не смотрю ему вслед.

Я не знаю, что вижу брата в последний раз.

Утром вернется Анхель. С Луисом они так и не увидятся, во всяком случае, на этом свете.