Книга Ожог Крапивы, страница 96 – Галина Чередий

— Вот за это буду прям от всей души благодарен.

— А в доме кроме Павла Николаевича и вас кто-нибудь живёт? — полюбопытствовала Алиса, а Татьяна внимательно опять на нее посмотрела, будто о чем-то очень хотела спросить, но не решилась. Может интересно чего отцом Моравского не зовёт? Но к такому же сходу не привыкаешь.

— Обычно сестра хозяина Наталья Николаевна с мужем, дочкой и пасынком, но они втроём уехали в Геленджик на лето, там у Павла Николаевича тоже дом. Так что сейчас тут только хозяин, Лешенька, вы вот, мама ваша с прошлого вечера. Ну ещё охрана постоянно, но у них свое помещение отдельное.

— А Лешенька и есть тот самый пасынок? — уточнила Алиса.

— Да, он. Очень хороший мальчик, молодой просто, немного ветер в голове, но у кого же его в таком возрасте не было.

Хм, мне тут ещё очень хороших мальчиков рядом с моей внекатегорийкой не хватало. Таблетки походу начали действовать и у меня глаза прямо сами собой закрываться стали. Алиса, у которой ночь была бессонная, тоже начала зевать. Так что, мы поблагодарили Татьяну и пошли в свою комнату.

— Полежим чуток? — предложил я, укладываясь поверх покрывала.

— Ага, — прилегла Алиса рядом и сладко зевнула, утыкаясь мне в плечо лбом. — Обнять тебя даже страшно.

Да чего там страшного? Я пристроил ее ладошку у себя над сердцем. В душ бы мне, воняю небось, мало того, что потом, так ещё и йодом и прочей больничной химозой, но это надо же ребра разбинтовывать, а потом опять…

В общем, я голову на подушку положил, чисто на минуточку и все. Глаза открыл — в комнате темно, Алиска сопит рядом, тишина. Хотел повернуться на бок и обнять, сзади притереться душевненько, а то и чего другого…

— С-с-сука!

Куда там, ребра и ключицу так прострелило, что дыханье спёрло и перед глазами пятна разноцветные запрыгали. Вот это из меня сейчас герой-любовник тот ещё! Стоит то исправно, но пользы с того. Даже усади я сейчас Алиску на себя верхом и то могу от боли отрубиться от первого же резкого вдоха. Хорошо хоть это все ненадолго, максимум неделя самая жесть обычно, потом быстро легче, не первый раз же у меня такое. Сполз с кровати, Лисенок завозилась, но не проснулась, сходил в санузел, умылся, полюбовался фингалом под правым глазом и повязкой на башке.

— Красавец, чё, — буркнул сам себе и почесал живот, осознав, что опять жрать хочу. У меня вечно так, когда восстанавливаюсь, так жру, как не в себя. Пойду вниз, кухню найду и поищу что ли чего закинуть внутрь.

Моравский появился как раз тогда, когда я спускался по лестнице. Вошёл в дом стремительно, глянул на меня и жестом велел идти следом. Выглядел он сейчас усталым и не слишком дружелюбным. Прошли в сумраке через холл, поднялись по другой лестнице, Мор отпер какую-то дверь, включил свет. Походу кабинет хозяйский, потому как стол монументальный такой, как в фильмах про лордов всяких, кресла кожаные ушастые, бар хрусталем искрится и камин здоровенный присутствует с затейливо кованной решеткой. Моравский все так же молча указал мне на одно из кресел, а сам наплескал чего-то золотисто-коричневого в два широких стакана и один протянул мне.

— Благодарю, но не любитель, — реально не люблю я это благородное импортное пойло. Не знаю как кому, а на мой колхозный вкус вискарь сивухой голимой воняет. Уж лучше по водочке, если уж припечет стресс снять.