Книга Измена. Не возвращай нас, страница 83 – Анна Томченко

Она такого не заслуживала, поэтому я первый взял Катю, стал её баюкать, чтобы Варя расслабилась.

Спустя десять минут я с горечью и сожалением отошёл от кроватки, которую сам же и собирал, пока Варвара лежала в больнице и тихо прошёл в комнату старшей дочери.

— Родная, я поехал, — сказал я мягко. Лина бросила на меня осторожный испуганный взгляд.

— Но пап, я думала, что ты останешься.

Я грустно улыбнулся и покачал головой.

— Нет, солнце, мне надо ехать домой. Мама очень устала. Я не хочу, чтобы она ещё и за меня переживала.

— Но она за тебя не будет переживать, пап, — завелась Лина и встала с кровати.

Шагнула ко мне и вцепилась мне в рубашку — Пап, с тобой же, наоборот, спокойней.

Я тяжело вздохнул, понимаю, что можно сколько угодно разыгрывать роль того, что все мне все должны. Но ответственность за свой поступок даже перед дочерью я тоже должен принять.

Я присел на корточки, так, чтобы Лина оказалась выше и посмотрел ей в глаза.

— Понимаешь, иногда случаются такие вещи, что люди друг друга обижают, и некоторые обиды они как заноза, их можно быстро вытащить и тут же простить, а некоторые обиды как сильный удар, после которого остаётся большой синяк. Так вот, такую обиду простить почти невозможно. Я обидел твою маму очень сильно.

У Лины затряслись губы, она сдвинула бровки домиком и тяжело задышала.

Я провёл пальцами ей по волосам и прижал к себе.

— Не переживай, родная, это же не говорит о том, что все будет плохо. Все будет хорошо. Если хочешь, ты можешь поехать со мной.

— А как же, мама? Ей же сейчас помощь нужна.

— Да, ты права, но от моей она отказывается.

Лина запыхтела, а потом тоненько заскулила, прижалась ко мне, всем телом,обняла за шею и тяжело задышала.

Только спустя полчаса я смог выйти из детской.

Варя проводила меня грустным взглядом и ничего не сказала, а я только прошептал.

— Я пошёл.

На это жена кивнула и, развернувшись к двери, я вдруг дёрнулся. Через плечо посмотрел на Варвару.

— Прости меня, пожалуйста, родная, прости.

48.

Я вышел из подъезда и, дойдя до машины, встал и опёрся о неё бедром, вдохнул влажноватый воздух города, я ощутил, что у меня в груди развернулась воронка после удара ракетой.

Было все раскорежено, изломано.

И я просто от бессилия стоял и смотрел в пустоту.

Но спустя какое-то время я набрался сил и сел в машину.

Я не успел выехать со двора, как завибрировал телефон, и жизнерадостный голос Давыдова проорал:

— Ну ты как?

— Нормально, — отозвался я нейтрально.

— Слушай, у тебя родилась дочка, это надо отметить.

— Клим, отвали, а... — тихо попросил я, испытывая раздражение.

— Никакого отвали. Я как твой лучший друг и как будущий крестный, просто обязан выпить с тобой за рождение дочери, тем более такое!

— Клим, мне сейчас вот реально не до этого.

— Я знаю, Олег, что тебе не до этого, именно поэтому сейчас тебя зову.

Я тяжело вздохнул и, представив, что меня ждал пустой дом, похожий на усыпальницу, произнёс:

— Куда ехать?

Ехать надо было в центр в какой-то клуб.

Когда я остановился и припарковался возле неоновой непонятной вывески, то подумал, что Давыдов слегка ошибся с адресом, но, зайдя в помещение и увидев там довольного партнёра, который стоял и выбирал себе ружьё, я покачал головой.

— Пейнтбол, серьёзно? Ты в детстве не наигрался в эти игрушки?