Книга После развода. Бывшая любимая жена, страница 107 – Анна Томченко

— Не надо поспешных выводов. Ещё никто не сходит с ума.

И видимо стоило проявить больше участия, потому что сваха дёрнулась, ударила меня по груди и произнесла:

— Это не твой ребёнок не может прийти в себя уже столько времени. Это не твой ребёнок раньше времени родил. Это не твой ребёнок лежит и думает, как бы вены себе вскрыть, только чтобы прекратить это все. Так, что не надо здесь философствовать. Не надо.

— Вы правы. — Произнёс я, демонстративно придерживая позиции того, что нам необходимо общаться исключительно на “вы”. — Но это не говорит о том, что необходимо сейчас голову на комод поставить и смотреть дальше, как это будет. Не надо. Есть возможность, есть выход.

— Какие возможности? Какие выходы? — Запричитала мать Софии и отшатнулась от меня. — Проклятая семейка. Не надо было… Не надо было Софии выходить замуж за твоего сына. Всю жизнь испоганил. Всю жизнь. Ладно бы кто-то один пострадал, так пострадал и ни в чем не повинный малыш.

— Мы все исправим. — Произнёс я, отодвигая её и проходя в палату.

София сидела в кресле, поджав под себя ноги.

— Привет. — Произнёс я, приближаясь.

Она перевела на меня ничего не видящий взгляд и пожала плечами.

— Привет.

— Ты как?

Она молчала. Не хотела ничего говорить. Я ногой потянул второе кресло. Сел напротив.

— Нам надо серьёзно поговорить. Нам надо лететь в Израиль, потому что там: более опытные врачи, более сильная медицина.

София не реагировала.

— Надо собраться с силами. Надо привести себя в порядок, хотя бы на какой-то короткий промежуток. Времени у нас не так много. София, ты меня слышишь?

Она меня слышала и развернувшись, пожала плечами.

— Разве есть возможность?

— Возможность есть всегда. Дело в желании и поэтому мой тебе совет— приходи в себя. Начинай собираться. Там надо будет ещё решить, что по визам и по паспортам. Так что здесь надо действовать, а не сидеть и горевать о собственной судьбе.

София вскинула подбородок, намекая на то, что я не имел права так говорить. Но я посчитал, что лучше быть жестоким, чем понимающим, но при этом ничего не делающим.

— Полетите вместе с Назаром и с малышом в Израиль. Хочешь, родителей можем взять?

София прикусила и без того разодранные губы и подняв на меня пустой туманный взгляд, пожала плечами.

— Я на развод подам. Я не хочу больше жить с Назаром.

Устиния.

Я себе место найти не могла.

Не могла себе найти место до тех пор, пока не написал Адам о том, что все хорошо. И чтобы как-то скоротать время, я забрав Машу, поехала к свёкру. Он встретил нас грустной улыбкой и попытался хоть как-то разрядить обстановку, чтобы не сидели как на поминках. Но я ехала не за этим.

— Может быть ты переедешь ко мне? — Предложила я тихо и потёрла руки друг о друга.

— Уся, девочка моя, я не лежачий, не хромой, не больной, у меня есть все возможности для того, чтобы самого себя обеспечивать.

— Я понимаю. — Сказала я нервно. А ещё я понимала, что такое предложение от меня, для него может прозвучать унизительно и поэтому поспешила объяснить. — Я все это понимаю, но я не из-за этого, а просто потому, что тяжело.

Свёкор тяжело вздохнул и отдав Маше очередной кренделёк, покачал головой.

— Тяжело, Усь. Тяжело настолько, что глаза открываю и думаю: “зачем мне это все сдалось?” Столько времени рука об руку через все ведь прошли. Господи, чего только не было в нашей жизни. А сейчас вдруг оказалось, что жизнь у меня вот на руках— забери мою, чтобы только её сохранить. Да никому не нужно.