Книга После развода. Бывшая любимая жена, страница 110 – Анна Томченко

— И никто держать не будет? — Недоверчиво уточнила Софа.

— Не будет. Но только после того, как ребёнка вытащите. Вот такое вот у меня дебильное чувство справедливости. Ребёнок жив здоров, со всем справляется сам— вы живёте так, как хотите. Сделаешь это, не только никто у тебя ребёнка не отберёт, но даже больше, я как дед, все сделаю для того, чтобы у мальчишки было самое хорошее будущее.

Софа не верила.

Софа сомневалась.

Я снова присел на корточки и качнул головой.

— Давай, собирайся. Приходи в себя. Делай что-то. Слезами горю не поможешь. София, Израиль ждёт. Надо перевозить ребёнка. Надо договариваться с медперсоналом. Надо прогибать под себя врачей. И чтобы на тебя, кстати, никто не мог повлиять, тебе надо выписаться из больницы. — Медленно произнёс я, потирая нижнюю губу.

У Софии глаза округлились.

— Да, да, девочка. Слышишь? Если ты будешь лежать по-прежнему у них в отделении, любое твоё давление будет расценено как очередная истерика и поэтому тебя по факту никто слушать не будет. Мой тебе совет— выписывайся. Пару дней жди и начинай вместе с Назаром давить на медиков. Оформляйте частный уход за малышом. Оформляйте перемещение. Но все это делай не в больнице. Потому что пока ты их пациентка…

— Я не верю вам! — Сказала Софа, обнимая себя за плечи.

— Ты можешь мне не верить. Ты можешь со мной не общаться. Ты можешь со мной не разговаривать. Но факт остаётся фактом. У тебя на руках ребёнок, который неизвестно, сможет выжить или нет. У меня на руках возможности. Необходимо третье звено— ты в сознании, в чётком разуме, в памяти, адекватная, а не на антидепрессантах. Приходи в себя. Это твой ребёнок. Ты его столько времени носила внутри. Давай, девочка. Кроме тебя никто не сделает этого.

Мне казалось, я использовал абсолютно все аргументы, которые только можно. Я уже ей поугрожал и конфеткой поманил. Я уже и пробовал договориться.

Пожалуйста, пусть она придёт в себя.

Я не знал, можно ли рассчитывать на Назара и насколько продуктивен будет Родион. Но однозначно на него одного положиться бессмысленно. Это очень тяжело, очень спорно, потому что Назар тоже не железный. В какой-то момент он сломается. Но если рядом будет вменяемая София, ломаться будет тяжелее.

— А Назар? — Спросила Софа, глядя на меня волком.

— А Назар должен прийти в себя точно так же, как и ты. У него нет никаких условий. Разбираться со своим разводом будете самостоятельно. Но тот факт, что вы нужны оба для того, чтобы ребёнок нормально перенёс и полёт, и медицинское вмешательство— существует. Поэтому давай ты не будешь, раз уж хочешь развестись с ним, перекладывать на него всю ответственность за это дело. Раз уж ты все равно хочешь развестись с ним, руководи балом. Тебе все равно уже терять в браке нечего. Ты можешь делать все, что угодно. Поэтому соберись.

Адам.

Сев в машину, я перевёл взгляд на Родиона.

— Что можешь сказать?

Родион поморщился.

— Главврач тупой. Надо что-то сделать, чтобы быстрее отказался от идеи того, что надо выхаживать ребёнка здесь.

— В чем проблема?

— А в том, что они ни её, ни малыша выписать не могут. Вот в чем проблема. И он считает, что перелёт и другие специалисты — слишком рискованно. Но я ещё раз скажу тебе, что сказал Назару: для него это рядовой случай. Для него София это обычная мать. Ему плевать будет на то выживет ребёнок или нет. Нам такое не нужно.