Книга После развода. Бывшая любимая жена, страница 60 – Анна Томченко

Я снова приоткрыл рот, желая узнать, почему он это сделал, не сказав мне. Адам ещё раз тяжело вздохнул и покачал головой.

— Что я должен был сказать Устинья? Давай-ка мы с тобой купим квартиру Родиону? Я с тобой пытался поговорить по поводу подарка, но у нас с тобой не вышло. Это первое. Второй момент, что ты не владела счетами клиник и поэтому у тебя исключительно была зарплата косметолога, которую ты как бы получала. Что я тебе мог предложить? Ты же бы захотела половину, а чтобы ты половину стоимости квартиры отдала, что машину бы продала? Правильно или как? Поэтому я тебе ничего не сказал. Я и при гостях не стал ничего говорить. Я тихо, спокойно на работе подарил ему ключи. Сказал: “ сын. Вот.” И на этом все. И в день рождения я и так взбешённый, потому что мой плюс один отказывается ехать.

Тут я прикусила губу, понимая, что ещё и этот вопрос остался нераскрытым. Снова вздохнула. Адам покачал головой, намекая, чтобы не перебивала.

— И здесь она ко мне подскакивает. “Дядя Адам, это не по-человечески. Это неправильно”. Ну и у меня сорвало тормоза. Просто у меня и так на фоне последних событий в голове немного все мутное. Нет, не так. У меня есть проблемы, которые я не могу решить. У меня не то, что разбираться в сыновьем браке не хватает сил. У меня разобраться в собственном браке не хватает сил. Потому что вся эта ситуация с тем, что я сказал про ребёнка… — Адам отвёл глаза и тяжело вздохнул, — Прости. Я не имел права так говорить, но мне было очень страшно, потому что… — Он качнул головой, закусывая губу. — Потому что… В общем, это очень долгая история. — Сглотнул, желая отдышаться, а потом продолжил. — И она подлетела, стала давить на то, что надо было переписать квартиру на него. Ну меня и понесло. Я её схватил и начал высказывать о том, что знаешь что, дорогая, ты рот свой прикрой и аппетиты поумерь. Я ещё не забыл о том, что ты собираешься своих родителей перетащить, и то, что отпуска ты на Фиджи планируешь. Поэтому давай ты либо выходишь на работу, либо рот свой прикрываешь и не лезешь в работу Родиона. Я понимаю, что как отец я поступил очень неправильно, залезая в проблемы их семьи. Но знаешь, я запарился уже жрать это все. У меня уже нервов никаких не хватает. Я прекрасно понимаю, что у Родиона очень несчастливый брак. Очень. Я возвращаюсь назад, смотрю на свой брак. Я понимаю, что я дебил. Я много чего накосячил Устинья. Мне достаточно было того, что ты меня зашивала на кухне.

И голос у него сломался, а я запрокинула голову, чтобы слезы не текли по щекам.

— То есть, ты понимаешь, что я не самый как бы хороший человек, но Устинья, у нас с тобой такого не было. Не было у нас такого, что ты меня доила, доила и доила. Нет, ты меня держала. Ты меня держала так, что я не мог некоторые вещи совершать, как бы не понимал, что мои амбиции велики для простого существования. Но здесь же нет. Здесь реально просто идёт какой-то паразитизм что ли. Я не для этого ребёнка столько лет своего растил, чтобы какая-то шлюха, а она шлюхой оказалась, ему весь мозг выжирала и чтобы он света белого не видел. Нянька, кухарка, клининг. Один раз втащил бы как следует по жопе, сама бы быстро стала убираться. Что она с ребёнком там заплюхалась? Ты как-то умудрялась и с Назаром и с Родионом. Не было у нас ни кухарок, ни нянек. Ещё и переезжали с одной съёмной на другую. И работала. А здесь? И да, я взбесился. И да, когда поздравлял, меня аж всего корёжило от того, что какой к черту счастливый брак, какая хорошая семья, в которой должно быть все идеально?