Книга После развода. Бывшая любимая жена, страница 63 – Анна Томченко

Ни с Назаром, ни с Родионом, когда мы беременели, у меня не было этих проблем. Сейчас аж яйца сжались вместе с очком, до размеров микрона— страшно было получить подтверждение собственной несостоятельности.

И через пять дней уролог, сидя напротив меня, качал головой.

— Ну слушай. Ну не мальчик уже. Не мальчик. Некрасиво все выглядит по анализам.

Адам.

Несколько месяцев до развода

— И что теперь делать? — Спросил я у своего уролога и нахмурился.

Здоровый упитанный мужик сидел напротив. Я понимал, что такое щепетильное дело недоверю мелкой практикантке, поэтому врача подбирал долго, с толком, с обстановкой.

— Ну что, простату надо проверить. Мазки все взять и дальше по списку.

Дальше по списку были какие-то дерьмовые анализы, когда палкой ковырялись настолько глубоко, что мне казалось достанут до гланд и это с другой стороны.

Потом я бесился от того, что у меня были выписаны какие-то грёбаные витамины. Так ещё и уколы надо было самостоятельно колоть. А к Устинье прийти и сказать: “слушай, вколи-ка мне в мышцу вот этот и вот этот укол”, это значит расписаться в своей несостоятельности чисто мужской. А я не хотел и не имел права перед ней быть слабым. Это меня било намного сильнее, чем если бы у меня при ней руку оторвало. Тем более в таком плане несостоятельным, потому что проблем ни с чем я не ощущал, но списывал все на психоэмоциональное состояние. Мне казалось, что если я сейчас приду и попрошу ещё её колоть мне уколы, то это совсем убьёт во мне мужика, стану той окситоциновой булочкой.

Поэтому вывернув себе весь позвоночник, я стал сам колоть уколы. Причём на третий раз я понял, что я бью принципиально в какой-то нерв и из-за этого у меня кровища на всю ванну.

Я ещё не понимал, каким образом мне удаётся скрыть шприцы и ампулы от Устиньи, потому что по сколько времени я нахожусь в ванной, уже вызывало вопросы. Но я матерился сквозь зубы. Понимал, что это просто само по себе никуда не исчезнет. Это не развеется. Это не станет таким, что вот посмотрите, как бы все со мной нормально по щелчку пальцев, так не произойдёт.

Бесился, психовал и от этого наша с ней жизнь ещё сильнее ухудшалась. То есть на любую мою провокацию я почему-то ощущал её реакцию намного острее. Мне казалось, что она меня не то что не любит— она старается по максимуму привести меня к пониманию того, что я ей не подхожу со всеми своими этими варварскими замашками. Да, блин. Прожили столько лет вместе и только сейчас меня стало это травмировать. Я подозревал, что это все дело было из-за лечения. Плюс эти таблетки, медикаменты, какие-то порошки, которые я должен был глотать.

В какой-то момент, буквально через несколько дней приёма всей этой кабалы, у меня жутко стрельнула печень. Я понимал, что печень не может болеть. Болит она только в крайнем случае, когда уже начинается цирроз, но болело именно в печени, поэтому поехал проверять печень.

Выяснилось, что это не в печени дело, а в жёлчном. Ну и плюс ко всему оказалось, что токсика на печени все равно есть, причём медикаментозная.

Начал чистить печень.

Мне казалось этот ад никогда не кончится и ощущать себя больным, немощным каким-то в присутствии своей женщины, было настолько унизительно, что я рвать и метать хотел.

Это было ни с чем не сравнимое чувство беспомощности, когда ты вроде бы взрослый, сильный мужик, но при этом испытываешь какой-то дискомфорт присущий ребёнку. Бесился, а Устинья не понимая этого, как бы между делом постоянно спрашивала: