Книга После развода. Бывшая любимая жена, страница 71 – Анна Томченко

Мы просидели с Тагиром часа три в этих задушевных беседах. У меня не особо много было друзей, наверное, потому, что дружить то я толком не умел: если я дружил, я дружил наверняка так, что ночью позвони, я прибегу, приеду, прилечу. И из жопы последний вытащу. И, соответственно, я таким не разбрасывался.

— Давай, вставай, собирайся, поехали домой.

— Езжай, я ещё посижу, — фыркнул я и отвернулся от Тагира.

— Да хватит тебе.

Графин был пустым.

— Да не парься, езжай, я, может, не поеду домой, в гостинице остановлюсь. Не хочу сейчас на нервяке ехать к ней, ещё больше расковыривать рану.

Тагир хлопнул меня по плечу и заметил, что мне бы не задерживаться, я кивнул, но вместо того, чтобы действительно собраться с силами, ещё заказал закуски, ещё заказал выпивки, хотя понимал, что вот это вот уже Устинья не одобрит вообще никак, и надо бы остановиться.

Только я себя сжирал поедом, что я никудышный муж, никудышный отец, я даже некудышный донор спермы, потому что нормально ничего выдать не могу. И, конечно, меня настолько развезло, что я не понимая, что делаю, выцепил в баре девку. И в противовес семейной жизни все было нагло, зло, жёстко.

В туалете.

Когда очухался, стоял, привалившись спиной к стенке, дышал тяжело.

— Меня Галя зовут, — сказала девица, поправляя на себе платье.

— Серьёзно? Думаешь, мне это важно? — пьяно, произнёс я, вытаскивая бумажник, бросил бабки. И, развернувшись, вышел.

В голове была такая мысль, что можно было даже не рассчитывать на то, что я приду в себя.

Я не пришёл в себя, уснул в машине.

Очухался в районе пяти утра от постоянных вибраций телефона.

Устинья.

Чёртова туча пропущенных.

Я закусил губы, ударился лбом об руль.

Понимал, что я перешёл границу, понимал, что я накосячил, понимал, что это конец.

Адам

Это конец.

Я понимал, что не имею права унижать её своим предательством. Я понимал, что она имеет право на правду. Меня хватило ровно на короткий промежуток времени. Приходя домой я глядел в её честные глаза и понимал— какая же я скотина. Ничего во мне хорошего никогда и не было. Все моё хорошее вот— она, сидела передо мной, глазами хлопала и хотела завести дочку.

Вот она— мое хорошее.

А я дерьмо.

Настолько дерьмо, что пьяный, бухой просто пошёл и переспал с какой-то девкой в туалете.

Я настолько дерьмо, что не представлял, как дальше быть. Я не хотел никакого развода, не хотел никаких последствий, но как-то так сложилось, что жизнь бьёт всегда в самый неудобный момент. Поэтому я и не хотел ожидать удара. Меня хватило ненадолго. Вернулся, как будто бы из командировки, хотя на самом деле ездил на обследование в больницу. Хотя не понимал уже, нафига мне это надо, но оно было плановым, постоперационным.

Вернулся и понимал, что дальше бессмысленно тянуть и сказал о разводе.

Я видел, как в её глазах догорает пламя всего хорошего ко мне. Я видел, что ей больно, но я ничего не мог поделать. Мне казалось, что я своими прикосновениями её даже оскорбляю, что она была для меня всем, а я все равно переступил черту и предал. Поступил настолько дерьмово, настолько ужасно, что вены вскрыть хотелось.

Я не знал, что так будет. Не знал, что уезжая на психе от неё, разверну ситуацию таким образом, что нарушу данные клятвы. А я ведь клялся, что буду любить её вечно.