Книга После развода. Бывшая любимая жена, страница 68 – Анна Томченко

Я все могу!

И Устиния это прекрасно знала, и отказ мне ощущался тем, что я опять был беспомощным.

Ну, в смысле, не могу с ней заняться любовью?

Ещё несколько дней проходил в состоянии, близком к нервному срыву, рычал на все на работе, срывался, ещё Родион со своей лахудрой под ногами путался. Я-то как надеялся, что если я уезжаю, то на сыновей могу положиться.

Нифига!

Я не мог на сыновей положиться. Сделки, которые должны были быть запущены, валялись в отложке, а это значит просадка по деньгам.

Назар разводил руками, говоря, что он не имеет права ничего подписывать без меня, Родион вообще хлопал глазками и считал, будто бы ещё не совсем вправе прыгать через мою голову, а мне вот реально нужно было, чтобы они могли меня сменить. И глядя на вот этих двух оленей, я понимал, что мало лупил, наверное, их в детстве. Хотя нет, вру, я вообще не лупил своих детей, потому что если лупить мальчика, вырастет трус. Вот я не лупил, но у меня все равно какие-то, они недостаточно мужественные, что ли.

Из-за этого тоже психовал.

А приходя домой, разворачивал календарик Устиньи, высчитывая, когда у неё там овуляция начнётся, понимал, что с овуляцией она с меня не слезет, и не хотелось мне рисковать таким образом, потому что я помнил слова уролога о том, что надо сдать генетику, мы с годами не молодели. Но Устинья, такое чувство, как будто бы успела где-то сохраниться. Честное слово, я понимал, что, возможно, перед беременностью она сама обследовалась, она сама сдавала какие-то анализы и все в этом духе. Но это не было гарантом того, что у нас не возникнет какой-нибудь дебильной дурацкой хромосомной запинки. А сказать ей об этом это значит расписаться в собственной беспомощности, а как сдать генетику без неё, я не представлял. И поэтому, когда через какое-то время циферки в календарике оказались обведены, я понял, что надо как-то выкручиваться.

— Почему нет? — Сидела в одном неглиже Устинья на кровати и прижимала к груди колени.

— Родная, я очень сильно устаю. У меня очень большие стрессы с командировкой, провалы на работе, два наших оленя северных ни черта не смыслят в том, чтобы работать, как нормальные мужики. Я понимаю, что тебе это надо.

— Нет, ты не понимаешь, — тихо заметил Устинья, разворачиваясь ко мне спиной.

Да нет, я все понимал.

Я понимал, что ей нужен ребёнок.

Ей нужна её девочка маленькая, да, в конце концов, ну, это не такая проблема была для нас. Но вместе с тем сейчас я дать ей этого не мог. Однако мои планы пошли по одному месту, когда утром я проснулся от того, что жена уже прекрасно поняла, что я выспался, я бодр и силён духом.

И не я один.

И да, в этот момент ей опять было плевать на то, что я был не из душа, что у меня во рту кошки насрали, ей вот абсолютно было не до этого. И я, конечно, постарался вовремя вытащить. Но Устинья сцепила мне ноги на пояснице с такой силой, что могла переломить позвоночник. А я понимая, что что-то все равно попало, психанув, после стал быстро натягивать трусы.

— Вот скажи мне, пожалуйста, — хрипло произнёс я, — я все понимаю. Ну неужели ты не ни разу не задумывалась о том что вот если бы у нас не было вот этого давления от того, что в определённые дни обязательно нам нужно быть с тобой вместе, может быть, все само получилось.