Книга После развода. Бывшая любимая жена, страница 98 – Анна Томченко

— Я все решу. Я все исправлю. — Произнёс я тяжело и Устинья от бессилия, от страха, что все будет дерьмово, вцепилась в меня. Ногти впивая мне в спину. Я вдохнул аромат её волос. Сегодня жасмин с тонкими пряными нотами розового перца. Захлопнул дверь. Завёл её и усадил на диван.

Заказал доставку. Сходил и оделся.

Сел рядом и как-то так получилось, что без слов, Устиния прижалась ко мне и заревела горько.

Качал её в руках до тех пор, пока не задремала. А потом отнёс в спальню.

Сон не шёл.

Всю ночь сидел с чашкой кофе в зале. Смотрел на пачку сигарет. Знал, что ей не понравится, даже если я где-то на балконе закурю и поэтому пил кофе до самого утра.

А когда солнце стыдливо выглянуло из-за горизонта, мягкие шаги и тихий со сна голос попросил:

— К маме отвези меня, пожалуйста.

Устинья.

Я сама не поняла, почему мне так стало плохо, что я даже не обратила внимания на то, что я не дома, что я сидела, плакала у Адама на руках, что меня настолько переклинило, будто бы вся жизнь оказалась вдруг на кону. Я не сообразила, когда стала дремать и почему оказалась в постели у Адама. А проснувшись я стала озираться по сторонам, пытаясь сообразить, почему от меня пахнет им.

Его водой.

И даже в ней, где-то проскакивали лёгкие табачные нотки.

Я заметалась, пытаясь прийти в себя. Увидела, что второй край постели был холоден и не расправлен, и тёмное постельное белье сохранило только моё тепло.

Но никого более.

Я откинула одеяло, понимая, что спала, как была— в одежде и поэтому кофта мятая, джинсы перетянули все. Хотя Адам мне расстегнул пояс. Я обняла живот и погладила малыша. Прислушалась к своим ощущениям, но все было спокойно настолько, что даже изжоги не было. Медленно встав, я постаралась осмотреться и понять сколько же сейчас время, потому что из-за тёмных, непроницаемых штор невозможно было что-либо разглядеть. Дёрнулась рукой, ощущая дежавю. Как будто бы в своей спальне. Как будто бы на полке стоит светильник, но его не было. Зато было маленькое, аккуратное, вмонтированное в край тумбы бра. Я щёлкнула по ней пару раз, включая тёплый свет и уже так прошла к шторами. Отодвинула одну. Мягкий розовый рассвет поднимался из-за горизонта. Я провела ладонями по плечам и широко зевнула. Глаза были такие, как будто бы в них песка насыпало и поэтому я растерев лицо руками, все-таки вышла из спальни.

Пахло кофе: терпко, вкусно. Адам сидел в домашней пижаме и крутил в руках телефон. Перед ним на столе стояла чашка. Я облокотилась плечом о стену и тихо спросила:

— А к маме отвезёшь?

Адам поднял на меня мутный, растерянный взгляд. Пожал плечами.

— А ты уверена что надо?

— Надо. Вдруг ей станет легче? — Произнесла я, ощущая, как неприятно защипало в носу. Сдавила переносицу пальцами, чтобы Адам не увидел, как на глаза набежали слезы.

Он вздохнул.

— Отвезу. Только не раньше девяти. Сама понимаешь.

— Да.

— Завтракать будешь? — Безжизненно спросил бывший муж и медленно встал с дивана.

— Да.

— Иди в душ. Там на полках чистые полотенца и в ящике новые принадлежности. Все там есть. Домработница этим занималась.

— Спасибо. — Произнесла я, сглатывая вязкие слюни.

— Омлет и салат из рукколы будешь?

— Буду. И чай. Много сладкого.

Я все-таки пошла в ванну. Осмотрелась. Вытащила чистое полотенце, чистый халат, зубную щётку, гель для душа. Все расставила по душевой кабине. Скинула с себя вещи и встала под воду. И теперь ощущение, что я пахла им, было ещё ярче и било по сознанию невозможно сильно. Его гель для душа. Его шампунь.