Книга Измена. Ты не защитил меня, страница 37 – Энди Дорн

— Правда всегда лучше лжи, Ксюша. Даже когда она болезненная. Потому что ложь рано или поздно всплывает. А время, потраченное на фальшивое счастье, уже не вернуть.

Я пью чай маленькими глотками. Тепло разливается по груди, но внутри все равно остается холодно.

Мы еще долго сидим на кухне.

— Мам, — говорю я вдруг. — А что если я так и не смогу выйти из дома? Что если страх так и останется со мной?

— Не останется, — мама говорит твердо. — Мы найдем хорошего специалиста. Будем работать с этим. Ксюш, ты сильная. Ты справишься.

Уже поздний вечер, когда наш разговор заканчивается. Мама помогает мне подняться в комнату, укрывает одеялом, как в детстве.

— Спи, милая, — говорит она, целуя меня в лоб. — Завтра будет новый день.

Но я не сплю. Лежу в темноте и думаю о том, что рассказала маме. На душе стало легче, но одновременно тяжелее. Легче, потому что больше не нужно нести этот груз одной. Тяжелее, потому что боль стала еще более реальной. Пытаюсь не думать о Максиме, но мысли лезут в голову против моей воли, как назойливые мухи.

Интересно, что он сейчас делает? Скучает ли по мне? Или уже окончательно переключился на Викторию? Может быть, они теперь живут вместе в его квартире, спят в той кровати, где спали мы? Может быть, он уже убрал все следы моего пребывания там?

Я представляю, как Виктория готовит завтрак на его кухне, надевает его халат, и мне становится тошно.

«Хватит, — говорю себе строго. — Хватит об этом думать».

Но я не могу остановиться. В памяти всплывают моменты нашего счастья. Как он предлагал мне переехать к нему. Как он гладил мой живот и шептал: «Привет, малыш».

Неужели все это было ложью? Неужели даже тогда, в те счастливые моменты, он думал о ней?

Я переворачиваюсь на другой бок, зарываюсь лицом в подушку. Нет, не буду об этом. Он мертв для меня. Как и наш ребенок.

Слезы снова подступают к глазам, но я их прогоняю. Достаточно. Я уже выплакала все слезы за эти недели.

«Забудь его, — внушаю себе. — Забудь и живи дальше».

Но как жить дальше, когда даже простой поход в магазин становится подвигом?

Наконец я проваливаюсь в беспокойный сон, полный обрывочных кошмаров. Мне снится темный переулок, мужчина в куртке, кровь на асфальте. И Максим, который стоит в стороне и смеется вместе с какой-то женщиной.

Утром я просыпаюсь разбитая, с тяжелой головой. За окном светит солнце, щебечут птицы, но мне от этого не легче.

Иду на кухню. Мама уже встала, готовит завтрак. Папа читает газету, изредка хмыкая на какие-то новости.

— Доброе утро, доченька, — мама целует меня в макушку. — Как спала?

— Плохо, — признаюсь я, садясь за стол.

Папа поднимает глаза от газеты, изучающе смотрит на меня. Я вижу в его взгляде беспокойство, но он ничего не говорит. Мама, наверное, попросила его меня не расспрашивать.

Завтракаем в относительной тишине. Мама подает мне овсянку с медом, наливает молоко. Я ем без аппетита, через силу.

— Ксюш, — говорит мама, когда папа уходит на работу. — Я вчера думала над нашим разговором. И знаешь, что решила?

Я поднимаю на нее глаза.

— Сегодня же найду тебе хорошего психолога. Не буду ждать.

— Мам…

— Никаких «мам», — она говорит твердо. — Ты вчера даже в магазин сходить не смогла. А что дальше? Будешь всю жизнь сидеть дома?

В ее словах есть логика, и я это понимаю. Но мысль о том, что придется с кем-то разговаривать, рассказывать все с самого начала, вызывает панику.