Книга Измена. Ты не защитил меня, страница 70 – Энди Дорн

На том конце линии воцаряется молчание. Долгое, тягостное молчание. Я слышу только его дыхание, ставшее более частым.

— Боже мой, — наконец выдыхает он. — Ксюш, я не знал. Прости.

— Теперь знаешь, — отвечаю я.

— Но это же… это ужасно, — продолжает он, и в голосе появляются более теплые интонации. — Как ты вообще через это прошла?

— Никак, — честно отвечаю я. — Не прошла. До сих пор прохожу.

Денис снова молчит, обдумывая услышанное. А потом говорит слова, которые заставляют меня почувствовать отвращение:

— Но мы же хорошо проводили время вместе, правда? — в его голосе появляется почти умоляющая нотка. — До того… инцидента. Мои родители были в восторге от тебя. Мама уже спрашивает, когда мы еще придем.

Я не верю своим ушам. Он действительно пытается сделать вид, что ничего не произошло?

— Денис, ты понимаешь, о чем говоришь? — спрашиваю я.

— Конечно понимаю, — отвечает он, и в голосе появляется покровительственная нотка. — Просто забудем вчерашнее, хорошо? Ты расскажешь мне подробно, что с тобой, и мы найдем решение. Обратимся к врачам, найдем хорошего психотерапевта. Деньги не проблема.

Я слушаю его слова, и с каждой секундой мне становится все более противно. Как будто я сломанная игрушка, которую можно починить, если приложить достаточно усилий и денег.

— Мы найдем лучших специалистов, — продолжает он с энтузиазмом. — Поедем в областной центр, а может, и в столицу. Главное, не опускать руки. Я готов тебе помочь, Ксюш. Готов пройти через это вместе с тобой.

Понятно, что для него я теперь не женщина, а проект. Он будет великодушным спасителем, а я — благодарной пациенткой, которую он вылечил и привел в нормальное состояние.

— Представляешь, какая красивая история получится? — продолжает он, совершенно не замечая моего молчания. — Как я помог тебе справиться с травмой, как мы вместе преодолели все трудности. Мои родители будут гордиться. Да и твои тоже.

В его словах нет ни капли искренней любви или понимания. Есть только жалость и желание выглядеть героем в глазах окружающих. Он не видит во мне человека — он видит проблему, которую нужно решить.

— Денис, — перебиваю я его монолог, и в моем голосе звучит холодная сталь. — Остановись.

— Что? — он удивлен моим тоном.

— Я не нуждаюсь в твоей жалости, — говорю я медленно и четко, чтобы он понял каждое слово. — И не нуждаюсь в спасителе.

— Да какая же это жалость? — возражает он. — Я искренне хочу тебе помочь!

— Хочешь помочь? — переспрашиваю я, и в груди поднимается знакомая волна ярости. — А где была твоя помощь вчера вечером? Когда мне было плохо, ты назвал меня ненормальной и сбежал.

— Ну это… я же объяснил, я испугался…

— Испугался, — повторяю я с горечью. — А теперь, решил, что можешь меня «починить». Как неисправный автомобиль.

— Ты не так поняла, — в его голосе появляется раздражение. — Я предлагаю тебе помощь, а ты…

— А я вижу твое истинное лицо, — перебиваю его. — Вчера ты увидел, что я не идеальная, и сразу отшатнулся. А сегодня решил, что можешь сделать из меня нормальную жену, если приложить усилия.

На том конце линии воцаряется молчание. Денис, видимо, не ожидал такой реакции.

— Значит, ты отказываешься? — наконец спрашивает он, и в голосе слышится обида. — Отказываешься от возможности стать здоровой?

Этот вопрос окончательно добивает меня. Он даже не понимает, в чем проблема. Для него все просто: есть сломанная девушка, есть он — готовый ее починить. А если она отказывается, значит, она сама виновата в своих проблемах.